Они размножались постоянно, невзирая на самые неблагоприятные условия. Кийт представил себе, что пока эта колония проходит половину мили, рождается уже, наверняка, не меньше сотни паскудных голодных детенышей, не меньше сотни мелких пищащих организмов, будущих слизистых убийц.
Потом колония минует следующую половину, и на свет появляется точно такое же количество. Все они стремительно растут и думают только о двух вещах: как набить брюхо и оставить потомство.
Хрипун, раскачивавшийся на нитях своей «паутины», скользил мысленным взглядом по бурлящей внизу хищной реке. Это было не очень приятное зрелище. Шествовавшие внизу дейторы распространяли вокруг себя волны дикой концентрированной злобы.
Но Кийт не закрывал защитные редуты, а, наоборот, пытался вступить в своеобразный контакт. Он напряженно тщился отыскать единый энергетический центр, чтобы понять, как же управляется такая кровожадная махина.
Но все усилия оказывались тщетными. Возникало такое ощущение, будто каждый болотный дейтор четко знал, что ему делать. Мелкий мутант осознавал, что его предназначение состоит в том, чтобы жрать и производить потомство.
И в то же время никто из мутантов не хотел брать на себя ответственность за управлением действиями собрата, следовавшего с ним бок о бок.
Внедриться в такой коллективный разум ему не удалось. И, тем не менее, Хрипун явственно ощущал, что некий мощный центр, расположенный не здесь, а где-то в другом месте, управляет действиями колонии. Слишком четко и слаженно действовали болотный дейторы, – так что возникало ощущение, что их движениями управлял чей-то разум…
Шло время. Мутанты все прибывали и прибывали, и даже примерно представить себе их общее количество было невозможно.
Между тем, сверху, со своего наблюдательного поста Хрипун увидел, как один из потоков дейторов настиг буйволицу, бежавшую последней, – самую слабую самку. Стремительно бросившись бежать с опушки, она повредила себе одно копыто, захромала и отстала.
Издалека раздавались ее жалобные вопли, а потом, через несколько секунд, все затихло…
Но и остальные рогачки не ушли далеко. Кийт скорее почувствовал внутренним зрением, чем увидел наяву, как их настигают хищные мутанты.
Болотные дейторы все вытекали и вытекали нескончаемыми потоками на лесную поляну.
Кийт заметил, что голодные твари почувствовали людей, висевших под огромной ветвью.
Если сначала они реагировали на острый запах крови буйволиц, то теперь сконцентрировали все внимание на сёрчерах.
Исполинский, вздымающийся к небу ствол Мамонтова дерева словно вскипел облепившими его кору серебристыми телами. Ветвь, с которой свисала «паутина» сёрчеров, ломилась от кишевших на ней мутантов.
Толстенный сук пока защищал людей надежно, как крыша. Хотя сёрчеры и слышали отчетливо мерзкий беспорядочный писк над собой, ничто не угрожало их безопасности.
Но наиболее наглые и голодные мутанты не оставляли попыток подобраться ближе к Недоступной добыче.
Отдельные дейторы пытались, цепляясь лапками, спуститься по коре и приблизиться к стропилам из арамидного волокна, на которых висели сёрчеры.
Каждый раз это заканчивалось плачевно для хищников. Многие из них срывались с дерева и летели с яростным писком вниз, чтобы уже не подняться никогда.
Хрипун с омерзением наблюдал, как падающие дейторы с шумом брякались об землю, теряли сознание от удара и тут же становились легкой добычей для своих сородичей. Нетерпеливо кишевшая внизу масса тотчас набрасывалась на упавших сверху особей, терявших способность сопротивляться.
Их тела не разбивались от падения, но мгновенно исчезали в кровавых пастях, разорванные острыми зубами сородичей.
Так произошло несколько раз. И внезапно дейторы, словно по команде, переменили тактику.
Кийт почувствовал, как по телу мгновенно пробежал неприятный холодок, когда он заметил маленькую оплошность.
Клаймен Клир, последним спустившийся на своей «паутине», не учел одного. Он свесил ее слишком близко, и от него до вертикального ствола оставалось всего около трех футов. К тому же он оставил себе только пару стропил, вместо трех, на которых раскачивались остальные сёрчеры.
Немыслимым образом изгибаясь, поднявшиеся вверх дейторы стали прыгать на него прямо со ствола. С удивительной силой отталкиваясь всеми шестью лапами от Мамонтова дерева, рыбы-насекомые одна за другой напрыгивали на клаймена.