Зато стало ясно, как носферату удалось разделаться с ангелами-стражами. Конечно, он насобачился мочить мобов, пока подвизался киллером, да и уровни прокачал, видать, нехило.
Когда появилась Анна, я вкратце изложил ей, с кем нам предстояло иметь дело.
— Вот такой вот барон по кличке Колбасник, — подвёл я итог. — Надеюсь, ты хорошенько апгрейдилась.
— Чёртов немец! — процедила охотница.
— Он вообще-то не немец, а японец.
— Как это? Я была уверена, что его прозвали Колбасником из-за того, что он немец.
— Что? Нет, это же нацизм! Навешивание ярлыков, знаешь ли.
— Тогда откуда такая кликуха?
— Работая в Германии, он убивал заказанных жертв, под конец запихивая им в глотки колбасы. Фишка такая у него была — ну, вроде подписи. Бедолаги просто задыхались.
Брови у Анны взлетели от удивления.
— Что за дикий способ?!
— Он ненавидит немцев.
— Ты только что возмущался нацизмом, а теперь заявляешь…
— Всё верно. Я не нацист. А вот Колбасник — да.
— И чем ему не угодили немцы?
— В основном, тем, что когда-то были фашистами.
— Ты прикалываешься, что ли?!
— Если бы. Просто жизнь — сложная штука. Иногда в ней нелегко разобраться.
— Блин… Но фашизм… Сколько вообще с тех пор времени прошло?
— До фига.
— Лет сто?
— Плюс минус.
Анна покачала головой.
— Мда-а-а… Ну, и тип нам достался. А почему у него имя и фамилия немецкие тогда?
— Ну, жил-то он в Прусса-Нове. Видать, под местного косил.
— Едва ли японец мог там сойти за местного.
— Уж не знаю. Что, не во всех мегаполисах население многонациональное?
Анна пожала плечами.
— Во всех я не была. А почему его называют бароном?
— Это тоже кличка. Хартманн получил её, выступая в авиашоу. Он настоящий ас.
— А при чём тут баронство?
— Был в Германии когда-то знаменитый лётчик, Манфред Рихтгофен по прозвищу «Красный барон».
— Почему красный?
— Выкрасил фюзеляж своего самолёта в алый цвет.
— Любил шикануть?
— Полагаю, не без этого.
— Он-то, по крайней мере, действительно был бароном?
— Он — да. В общем, в честь него наш герой и получил кликуху.
— Ясно.
— У меня, кстати, есть его адрес. Можем не светиться тут, а засесть поближе к норе Колбасника.
Анна осмотрелась. Вокруг непрестанно сновали люди, и мы, торчавшие в коридоре, как пни, привлекали ненужное внимание.
— Хорошая идея.
— Тогда пошли.
На улицах Лапуты дождь ощущался не так сильно, как в Илионе, благодаря надстройкам, повсеместно перекрывавшим пространство над ними и служившим, таким образом, крышами или навесами. Кроме того, у нас были дождевики. Думаю, со стороны мы напоминали обычную парочку, бредущую по тротуарам Лапуты (и выгуливающую милого питомца размером с тигра). Но на самом деле два охотника направлялись к дому барона Хартманна. Мне пришла в голову мысль, что в профессии ВампХантера заключается парадокс: ты никогда не знаешь, кем окажешься — жертвой или убийцей.
Глава 82
Адалард (вероятно, имя у носферату было настоящее, поэтому я решил звать его так) жил в небольшом двухэтажном здании с двумя входами, возле которых дежурили мужики в чёрных кожаных куртках и штанах-карго. Явные охранники, а вот вампиры или Кровные братья, было не понятно. Мы укрылись в подворотне ближайшего дома.
— Надеюсь, ждать слишком долго не придётся, — сказала Анна. — Что ты там высматриваешь?
— В окнах силуэты. Много охраны. В стенах спрятаны пулемёты и, возможно, другие орудия. Это настоящая крепость. Хартманн серьёзно вложился в свою хату. Он был киллером и знает все уловки, с помощью которых в его убежище могут проникнуть.
— К чему ты клонишь?
В этот момент из дома вышло шесть вооружённых человек. К крыльцу подкатили два броневика.
— Они куда-то направляются! — Анна схватила меня за рукав.
— Думаю, едут встречать нашего Колбасника. Зачем ещё нужен такой кортеж?
— Значит, он скоро будет здесь.
— Угу.
— Не слышу энтузиазма. Мы разве не для того сюда пришли, чтобы…
— Боюсь, дом слишком хорошо защищён. Думаю, даже круче, чем можно подумать. Нам в него не проникнуть. А если даже и проникнем, нас там прикончат.
— Ну, давай не полезем внутрь. Возьмём Колбасника на улице, когда станет выходить из тачки.