— Поздравляю, — кисло проговорил Плутос. — Успел за двенадцать секунд до конца раунда.
Я хотел было выйти, но тут крупье начал преображаться: корона исчезла, золото растаяло, шуба превратилась в грязное, дырявое рубище. Кожа покрылась струпьями и язвами.
— Продолжим, — сказал хриплым голосом Плутос. — Вторая часть раунда длится тоже четыре минуты.
— Чёрт! — вырвалось у меня.
— Здесь его поминать самое оно, — кивнул нищий. — Бросай кости.
Я взял протянутые грязной рукой кубики — на этот раз не алмазные, а деревянные.
— Шесть, — провозгласил Плутос, когда они замерли на столе, покрытом грубой клеёнкой с жёлтыми пятнами и дырами от окурков. — Значит, тебе достаётся… — передо мной легла карта, на которой был изображён глубокий старик с бледным лицом, жёлтыми, как у хорька, глазами и острым, длинным носом. На тонких губах застыла жестокая улыбка. — Этого человека прозвали человеком-векселем и золотым истуканом. Его девиз был «Миром правит золото, а золотом правит…». Кто? Закончи фразу.
— Ну, это ты должен знать, — мысленно обратился я к Вилли.
— Почему это?
— Ты ж родился с серебряной ложкой в жопе. Или даже с золотой. Или даже с двумя.
— А, ясно! Раз меня ждёт наследство, значит, я всех богачей…
— Именно так. Давай, выкладывай, кто это такой. А вернее, что он там говорил насчёт…
— Ростовщик. Золотом правит ростовщик. Это слова Гобсека, героя романа Бальзака.
— Отлично. Я в тебя верил.
— Последнее слово девиза — «ростовщик», — сказал я Плутосу.
— Мои поздравления, — проворчал страж недовольно. — Да, это Гобсек. Тот ещё был кровопийца.
Кости и стол исчезли, а крупье поднялся и вдруг рассыпался на груду булыжников.
Выйдя наружу, я не увидел никого, кроме Вергилия. Он раскрыл мне шутливые объятья. В которые я, естественно, не бросился.
— Если больше никто не появится, можешь считать, что почти победил.
— Не будем делить шкуру неубитого медведя.
— Это мудро, сынок.
Вскоре выяснилось, что я стал единственным претендентом на участие в последнем раунде.
— Ну, повезло тебе! — расплылся в улыбке коротышка. — Шагай за мной. Поднимемся на следующий ярус, и там ты попытаешь счастье ещё разок.
— Почему раундов только пять? — спросил я по пути к лифту. — Ведь в башне девять этажей.
— Боюсь, последние доступны только тем, кто выиграл пять раундов не меньше четырёх раз. Ты можешь похвастаться подобным достижением?
— Пока нет.
— Тогда тебе есть, к чему стремиться.
Мы загрузились в кабину лифта, и Вергилий ткнул коротким толстым пальцем в кнопку.
— Ты спрашивал, что такое мана. Так вот, мой невежественный друг, мана — это ресурс, который экономит расход здоровья при использовании магии. Чем больше у тебя маны, тем меньше ты тратишь очков жизни. Кроме того, она необходима для некоторых заклинаний и ритуалов.
— Наверное, нибелунги сюда часто захаживают?
Вергилий смерил меня внимательным взглядом.
— А ты сам чей будешь, сынок?
— Мамкин.
Двери открылись, и мы вышли на каменистый берег болота, заросшего высоким камышом. Чем-то пейзаж напоминал Гелиосские топи. Серое небо висело низко, в нём кружили вороны. Пахло сероводородом. Думаю, это из-за торфяных газов, периодически поднимавшихся со дна на поверхность.
Пятый раунд!
Время: 9 минут.
— Наверное, всё-таки пожелаю тебе удачи, — сказал коротышка, поднимая очки на лоб.
— А куда идти? Я не вижу ни будок, ни палаток.
— Шагай прямо в болото. Там тебя встретят.
Послушавшись совета провожатого, я двинулся по колышущемуся покрову, образованному переплетавшимися корнями трав. Шёл я осторожно, ежесекундно опасаясь провалиться. Наконец, впереди показалась фигура, поднимавшаяся из трясины. Здоровый мужик в средневековых доспехах, с мечом-бастардом в руке. Чёрные волосы развевались на небольшом ветру, лицо с грубыми чертами пересекал сверху вниз шрам.
— Моё имя Флегий. Смерть обречёт тебя на вечную битву посреди Стигийского болота, — он поднял меч и ринулся на меня.
Поворот событий оказался неожиданным: я-то привык к интеллектуальным состязаниям. Зато стало ясно, для чего игроков снабдили оружием.
Глава 29
Выхватив пистолет, я открыл по противнику огонь. Он ловко отбил четыре пули клинком, две вошли в плечо. Минус десять очков. Негусто, прямо скажем. Правда, всего их было у Флегия сто, так что шанс победить имелся вполне приличный. Правда, у меня в распоряжении были автомат, нож, пистолет и винтарь. Ничего, чем можно было толково блокировать атаки мечом.
Флегий с яростным воплем махнул оружием — я едва успел пригнуться. Пистолет был пуст, запасного магазина не имелось. Отшвырнув его, я достал автомат. Двигаться на болоте было жутко неудобно — большая часть сил уходила на удержание равновесия. Противник ткнул в меня клинком. Я неуклюже отбил его автоматом и вдавил спусковой крючок. Пули ударили Флегия в живот, но он кинулся вниз и, перевернувшись на спину, резанул меня по ногам. Боль обожгла икры, и я почувствовал, что падаю.
Внимание: Вы получили первое ранение из трёх. До гибели осталось два.
Пришлось опустить ствол, чтобы прицелиться, но рыцарь откатился в сторону, уйдя с линии огня. Вскочив на ноги, он кинулся ко мне, занося меч над головой. Я расстрелял остаток магазина, но выбил только сорок восемь очков. У Флегия осталось тридцать два. Много, если у тебя только винтовка и нож. Бросив пустой автомат, я достал холодняк. Винтарь, конечно, наносил больше урона, однако противник находился слишком близко, чтобы я успел навести на него оружие. Блокировав удар меча ножом (лезвие при этом едва не достигло моей переносицы), я изогнулся и вогнал сталь между пластинами доспехов, угодив рыцарю аккурат под колено. Минус пять очков. Флегий с криком пошатнулся, оступился и упал. Правда, тут же поднялся. Разумеется, не без труда: перерезанное сухожилие ловкости не добавляло.
Я встал на колени и вытащил винтовку. Первая пуля вошла моему противнику в грудь. Латы пробила легко — как бумагу. Минус десять очков.
Перезарядив оружие, я приготовился стрелять снова, но тут Флегий махнул мечом, и клинок обрубил винтовку примерно на треть. Она сразу окрасилась серым — стала неактивна.
В моём распоряжении остался только нож. Что ж, как говорил герой одного из моих любимых фильмов, старые средства — самые верные.
Направившись к Флегию, я следил за его движениями, чтобы вовремя увернуться или поставить блок. Он попытался напасть, когда я оказался на расстоянии атаки мечом, но я ждал этого и отступил. Клинок пронёсся передо мной впустую. Воспользовавшись этим, я кинулся на врага и повалил его на спину. Мы частично погрузились в трясину, просевшую с плотоядным чавканьем. Я уселся Флегию на грудь и замахнулся ножом, но он подставил руку, нарушая мои планы. Пришлось отвести её в сторону. Тогда рыцарь потащил меч, явно собираясь вонзить его мне в бок. Не дожидаясь этого, я с силой опустил своё нехитрое оружие, до самого перекрестья вогнав лезвие в прорезь забрала. Кажется, этот приём когда-то называли клинком милосердия — уже не знаю, почему. Из дыры шлема брызнул скромный алый фонтанчик. Шкала здоровья сократилась до нуля и исчезла. Флегий обмяк.
С трудом поднявшись, я заковылял к берегу, где меня дожидался Вергилий. Пока я шёл, раны на ногах зажили. Порадовало и то, что не сняли очков жизни. Похоже, в «Вавилоне» здоровье не расходовалось, и учитывались только «ранения».
— Рад тебя видеть, мой мальчик, — приветствовал меня коротышка. — Ты по праву заслужил свой выигрыш.
Он достал из одного кармана мешок с монетами, а из другого — колбу, наполненную ярко-оранжевой густой жидкостью.