<p>
- Как ангел! - вспомнил он придуманную им самим историю про ангела, который от безделья только и делает, что курит. Утаптывает босыми ногами первый снег и курит, крылья уже давно намокли и не желают поднимать его в воздух, а ангел курит и не обращает внимания на всю гадость, которая окружает его.</p>
<p>
Последний взгляд в начинающее светлеть на востоке ночное небо. Он хочет забрать с собой как можно больше этого неба. Туда, куда он отправляется, нет такого неба. Было когда-то очень давно, а потом не стало. Никто не знает, почему так произошло. И, Клиолетт спустя время решил снова вернуться туда и принести с собой частицу настоящего неба.</p>
<p>
Окурок сверкающим росчерком прорезает предрассветный сумрак. Лето, поэтому светлеет по утрам рано и быстро. Зябкий воздух заставил поежиться и подняться на ноги. Клиолетт снова осмотрелся по сторонам и, подхватив тяжелый рюкзак, отправился к ближайшей автостанции. В этой глуши о приличном вокзале с сотнями маршрутов не стоило даже и мечтать. Надежду вселяла даже крошечная станция, с которой раз в тысячелетие отправлялся пыльный автобус, развозящий своих безликих пассажиров в точку назначения.</p>
<p>
* * *</p>
<p>
Как и предполагалось, станция была на том же месте, где ей и следовало находиться. Две поломанных лавочки, окошко кассы забито листом ободранной фанеры, потерявшей свой изначальный цвет. На выкрашенных, сотню лет назад, зеленой краской стенах множество эпизодов наскальной живописи. Неандертальцы, по всей видимости, когда-то устраивали здесь свое стойбище, или австралопитеки. Впрочем, сейчас это не имело уже никакого значения. Важнее, было дождаться идущего в неизбежность автобуса.</p>
<p>
Клиолетт, тщательно осмотрел все объявления и вывески, в надежде найти хоть какое-нибудь упоминание о вероятности прибытия транспортного средства. Ни малейшего намека. Только пыльные стены, да кучи пожелтевших от времени окурков по углам, обильно смешанных с прочим разнородным мусором.</p>
<p>
Дохлый Лев стал в дверном проеме и, стараясь не касаться разбитой двери, выглянул на улицу. Под перекошенным навесом застыли две фигуры, напряженно вслушивающиеся в тишину.</p>
<p>
- Радует, что я не одинок в своем ожидании! - подумал он, усаживаясь на деревянных ступенях.</p>
<p>
Щелкнула зажигалка, и новая порция табачного дыма отправилась в легкие, отравляя и разрушая организм изнутри. Мысль о том, что можно бросить курить, приходила неоднократно, но обычно, мысль оставалась мыслью. Ему не хотелось что-то менять.</p>
<p>
- Пусть будет, то, что будет! - говорил Клиолетт сам себе и продолжал делать то, к чему привык. Он не привык переделывать уже начатое или тем более, сделанное.</p>
<p>
Людей под навесом стало больше и мгновение спустя, послышался хрипящий гул дребезжащего на колдобинах автобуса.</p>
<p>
- По мою душу! - удовлетворенно хмыкнул Дохлый Лев, поднимаясь со скрипящих ступеней.</p>
<p>
Он редко был доволен происходящим, но в этот момент почти радовался.</p>
<p>
Автобус остановился подняв облако серой пыли и выхлопнув из чадящих внутренностей облако черного дыма. Ожидающие, безликие люди медленно потянулись к открытым дверям. В полном молчании протягивали водителю деньги, тот в свою очередь отматывал им билеты от нескончаемого рулона, который прятался под сиденьем. Дошла очередь и до Клиолетта:</p>
<p>
- Сколько до Water closet for fly? - поинтересовался он у бесцветного водителя.</p>
<p>
- Сколько не жалко! - так же бесцветно ответил тот - Сколько не жалко!</p>
<p>
- А, именно? Все имеет свою цену! - повторил попытку Клиолетт.</p>
<p>
- Сколько не жалко! - последовал все тот же ответ. - Сколько не жалко!</p>
<p>
Тяжело вздохнув, Дохлый Лев полез в карман, достал несколько смятых купюр и протянул их водителю:</p>
<p>
- Здесь хватит, чтобы доехать до Water closet for fly?</p>
<p>
- Сколько не жалко! - ответил водитель, забирая деньги, и тут же принялся отматывать билетную ленту. - Сколько не жалко!</p>
<p>
- Спасибо! - сказал Клиолетт, и забрав билеты, уселся на свободное место возле окна.</p>
<p>
Ему всегда нравилась куда-нибудь ехать. Неважно куда, и неважно зачем. Главное, не оставаться на одном месте. Впечатлений добавлялось, если он видел как за окном меняется пейзаж, как мимо пролетают города, люди, минуты и годы.</p>
<p>
Люди подходили, расплачивались, занимали свободные места, а Дохлый Лев смотрел в окно, запоминал унылую, припорошенную серой пылью картину. Его поражала статичность местности, в течение получаса на черных, с засохшей листвой деревьях не шелохнулась ни веточка. Ни малейшего движения. Люди, припорошенные серым налетом, больше напоминали призрачные тени, неспособные вызвать даже колебание воздуха. Незаметно для себя, Клиолетт уснул и проснулся от неровных толчков движущегося автобуса. В салоне было неимоверно тихо, если не принимать во внимание шум двигателя и дребезжание дверей. Пассажиры не переговаривались между собой, как это обычно принято. Он осмотрелся по сторонам, рассматривая попутчиков, но так и не смог увидеть ни одного лица.</p>
<p>
Обернулся и встретился взглядом с женщиной, которая сидела позади него. Такая же бесцветная, как и все вокруг, но глаза широко открыты и в них жизнь, заставляющая эти глаза блестеть.</p>
<p>
- Привет! - сказала она - Довольно скучно путешествовать в полной тишине!</p>