- А если совет подпольного центра выделит нам настоящую помощь? Мы что, не примем её?
- Вот ещё! Конечно, примем. У нас, Ивета, не пустячное, а государственное дело. С нас спросят за каждый шаг. Локтев первый спросит, придёт с армией в Прагу и спросит. Своими силами мы возьмемся за это дело в крайнем случае, если центр откажет в помощи.
4
Пока жизнь Кожина висела на волоске, вся деятельность секретной лаборатории сводилась к усиленной борьбе за его спасение. Им занимались лучшие врачи, вызванные из Берлина. Коринта упорно отпирался от какой-либо причастности к летающему человеку, несмотря на то что Кожин в бреду много раз называл его имя. Всё, о чём Кожин бредил, фашисты тщательно записывали. В конце концов они получили довольно верную картину того, что произошло в лесной сторожке города К-ва.
Запирательство Коринты выглядели как откровенное нежелание делиться своим секретом, но немцы не нажимали на него, предоставив ему вместе с другими врачами заниматься лечением Кожина.
Поворот наступил тот день, когда Кожин пришел в себя.
Убедившись, что летающий человек будет жить, директор лаборатории решил развернуть широкую деятельность. Прежде всего он вызвал доктора Коринту.
-Вы продолжаете отрицать свою причастность к летающему человеку, но Кожин в бреду полностью разоблачил вас. Если вы намерены упорно отказываться от сотрудничества с нами, то вас просто ликвидируют. Спрашиваю в последний раз, вы согласны открыть секрет свободного полёта?- Профессор Гляйвиц сидел за столом в кресле, а доктор Коринта стоял перед ним посреди кабинета.
- Извините, герр профессор, но мне нужно подумать о том, что вы мне предложили. — спокойно ответил он.
- До каких пор вы будете думать? Вас аpестовали четыре с половиной месяца тому назад! За это время уже можно было всё придумать!
- Может быть, я кое что и придумал! - с вызовом бросил Коринта.
- То есть как это кое что? — проговорил профессор Гляйвиц, сбитый с толку неожиданной дерзостью противника.
- Вы должны уяснить себе одно. Если я и совершил открытие, которое вы мне приписываете, то будьте уверены, что я скорее унесу его с собой в могилу,чем допущу, чтобы его присвоила себе какая-нибудь бездарность! - Это неслыханная дерзость!
- Не кричите, профессор, я не боюсь вас!
Профессор Гляйвиц лишился на минуту дара речи. А Коринта, поняв, что терять ему нечего, закусил удила. Ему захотелось хоть раз высказать этому самодовольному людоеду всё, что он о нем думает.
Заметив на лице профессора смятение, Коринта рассмеялся сухо и зло. Потом он снова заговорил:
- Вы не хотите дать мне подумать? Нy что ж, я могу вам ответить немедленно. Да, я открыл препарат, который даёт человеку возможность свободно парить в воздухе! Да, я сделал Кожина летающим человеком, тем самым Ночным Орлом, который немало попортил крови вашим соотечественникам. Профессор Гляйвиц встал. Его спесь как рукой сняло.
- Уважаемый доктор Коринта! - воскликнул он радостно. - Наконец-то вы сделали великое признание!
Я ждал этого момента! Я верил в него! Простите, что я позволил себе несколько жёсткие меры,номеня вынудило к этому только отчаяние! Садитесь! Садитесь вот сюда, вот в это кресло! Вот так. Вам удобно? Очень хорошо. Может, сигарету или стакан вина? - Коринта благосклонно принял и кресло, и сигарету, и вино. После этого беседа потекла по совершенно иному руслу. Коринта диктовал условия, а профессор Гляйвиц их записывал и только поддакивал.
- Я изготовлю препарат, который сделает человека легче воздуха и даст ему возможность летать,- говорил доктор Коринта, попыхивая сигаретой. - Этот препарат называется агравин. Но предупреждаю: далеко не всякий человек может им пользоваться. Когда я нашёл Кожина, препарат у меня уже был, но не было объекта для испытания. Тут необходима определённая структура сна и четко выраженные весовые колебания в организме в определенные периоды сна. Я испытал Кожина, и он оказался идеальным объектом... Мы и теперь обратимся к Кожину. Для этого будет полезно заранее приготовить кровать-весы, только, конечно, и более совершенном виде. Нужно проверить, не утратил ли Кожин своих данных после столь тяжёлого ранения. Но всё это, профессор, я сделаю только при одном условии...
- Я слушаю вас, доктор!
- Вы должны мне дать гарантию, что я буду признан создателем агравина и получу за это всё должное: награды, деньги, почести. Иными словами, я хочу иметь уверенность, что, получив агравин, вы не лишите меня авторства вместе с жизнью.