Но кое-что в придании себе лучшего внешнего вида Тия всё-таки понимала. Перво-наперво она отыскала баночку с увлажняющим кремом, который благодаря алхимическим добавкам служил ещё и базой для макияжа. Довольно уверенными движениями она нанесла его на лицо и оставила подсыхать.
– Ты уже снимаешь? Как там тебя?
– Элис. Называйте меня так, ваша милость.
– Да. Ты уже снимаешь, Элис?
– Конечно, снимаю, ваша милость. Можете не беспокоиться.
– Хорошо. Постарайся сделать несколько адекватных крупных планов. Я должна быть очаровательна! – потребовала Тия.
Судя по тому, как скривилась Элис, взбалмошная аристократка уже начала ей надоедать. Именно этой реакции Тия и добивалась. Быть неприятной, чтобы к ней не набивались в подружки и услужение. Это даст время на то, чтобы быть наедине с собой.
Для себя Вартия нашла одну большую ошибку, которую может совершить аристократка, вынужденная облачаться самостоятельно: сначала надеть платье, уже потом заниматься макияжем. Да, этот способ помогает сохранить причёску, а когда рядом заботливая горничная,то и вовсе кажется более удобным, но если рассчитывать приходится только на себя,то лучше поступить иначе.
Взяв осушающий кристалл, Вартия быстро привела волосы в порядок, несколько раз провела по ним расчёской, разбирая запутанные места, а потом уверенно собрала в простую причёску вроде той, что сделала Элис. И только после этого вернулась к облачению. На нижнее платье натянула корсет, затянула его потуже, так, что стало тяжело дышать. Покрутилась перед зеркалом. Ох, как далеко ей было до настоящих аристократок, затягивающих свои телеса в корсеты с детства и имевших по–настоящему осиную талию!
“Зато у меня здоровый аппетит и сильные мышцы!” – приободрила себя Тия, надевая турнюр и нижнюю юбку. Она постаралась прогнуться как можно изящнее, чтобы хоть немного покрасоваться на экранах простых людей. Что ни говори, а большинству девушек просто жизненно необходимо чувствовать себя красивыми, остальные чаще всего заняты решением насущных проблем, и на такие мелочи у них не хватает сил.
Для завтрака Вартия решила выбрать простое платье очаровательного сиреневого цвета, всё еще модное, но не настолько вызывающе. Да и двигаться в нём было гораздо легче. Следом за нижней юбкой последовал лиф. Пришлось повозиться, чтобы справиться со шнуровкой, но Тия не сдавалась. Она твёрдо решила выглядеть не хуже всех и делала всё возможное, чтобы не ударить в грязь лицом. После лифа Вартия надела верхнюю юбку, повязала сзади роскошный бант и вернулась к завершению макияжа.
Крем как раз создал ровное, чуть мерцающее ощущение у кожи. Большего было и не нужно. Разве что… Не удержавшись, Тия исполнила свою давнюю мечту. На самый кончик кисточки нанесла немного розовых теней и подвела уголки глаз в тон платью.
Поднявшись, она удовлетворённо посмотрела на собственное отражение. От неё буквально веяло юностью, уверенностью в себе и счастьем.
И тут начались проблемы. Обувь! Её следовало надевать до всех этих юбок, но времени было уже слишком мало. Усевшись на пуфик, Тия попыталась совладать с застёжками на туфлях с каблуком, но потом плюнула на это неблагодарное занятие и надела балетки. Да, подол платья почти касался земли, но это не важно. Главное, что она выглядит так, как и хотела!
– Вы закончили, ваша милость? – спросила Элис, до того не говорящая ни слова.
Вартия еще раз посмотрела на собственное отражение. Да, образ, пожалуй, можно было бы и дополнить. Диадемой, серьгами, небольшим кулончиком или колье, но… это всё подойдёт для той, что будет первой леди. Не для неё.
– Да, почти. Οстались перчатки, – строго заметила Тия, подходя к шкафу и выбирая нужный аксессуар. - Что дальше?
– Завтрак, ваша милость, завтрак, - устало ответила Элис и сделала приглашающий жест в сторону дверей.
ГЛΑВΑ 3
Вартия чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Она могла оценить красоту лепного потолка, изящество мраморных скульптур, красочность гобеленов и картин, мягкость ковров… Но всё это было чужое. Как будто мир, созданный для фарфоровой куклы, а не для настоящей живой девушки. Отсутствие хотя бы стилета в рукаве только подливало масла в огонь. Тия ощущала себя совершенно беззащитной. Даже в некотором роде беспомощной.