Жадно пожирая аромат свежей крови, Ник уверенно шел через заросли, а когда почувствовал, что жертва перешла на бег и довольно быстро удаляется, тоже прибавил скорости. Да — это определенно был его типаж. Здоровая, юная, никем еще не тронутая, раненая… Да и бегала быстро, а значит, была в хорошей физической форме. Устоять просто невозможно… Жаль он заметил ее слишком поздно, потому что она уже приближалась к выходу из парка, а ему еще было до нее не меньше километра… Неужели упустит? Вампир остановился и попробовал ее позвать, но девушка совершенно не отреагировала. Видимо, страх отшиб на время все остальные чувства… Что ж, значит, придется побегать…
Черной тенью рассекая лес, он, наконец, выбежал на опустевшую улицу и успел только заметить, как от пустого тротуара отъезжает автомобиль. Видимо, это прелестное создание так натерпелось страху, что решило поймать попутку. Ник выругался себе под нос. Аромат ее крови все еще витал в воздухе и дразнил ноздри и желудок. Угораздило же эту дуреху еще и пораниться на его территории… Несколько секунд вампир размышлял, что ему делать — вернуться домой ни с чем или все же попытаться выследить этот лакомый кусочек. Он взглянул на наручные часы: без двух минут полночь… Высока была вероятность того, что девчонку только подбросят до метро, ведь студентки вечно экономят деньги… А уж там он с легкостью возьмет ее след. Кровь оставляет следы, неуловимые для человека, но всегда проступающие яркой красной линией для хищника.
Идти пешком до метро было минут пять-семь. Ник не торопился. Теперь уже время не имело значения — оставалось полагаться на счастливый случай. Когда до входа было метров пятьсот, он снова его почувствовал — этот дурманящий и зовущий аромат. Значит, его предположение было верным. Спустившись в подземку, он тут же взял след и довольно ухмыльнулся: народу на эскалаторах и платформах осталось совсем не много. Конечно, он шел за ней с большим отставанием и едва ли успел бы нагнать, зато посторонние запахи ему не мешали. Все же как он любил такие моменты — томительные и волнующие, тревожащие и многообещающие. Еще немного — и у него появится новая беспомощная игрушка, с которой можно будет забыться и расслабиться, отдавшись зову плоти и зову голода.
Сделав две пересадки, он, наконец, вышел на нужной станции и нетерпеливо закусил губу, благодаря бога, что не очень голоден и может спокойно контролировать трансформацию. На всякий случай он все же натянул капюшон толстовки до предела и чуть приподнял тонкий шарф, прикрыв подбородок и губы. Все же эта девчонка слишком возбуждала как голод, так и плоть.
На улице поднялся ветер, а эта трусишка, видимо, снова припустила во весь дух, и Ник немного сбился с пути, но ее фатальная ошибка спасла его от неудачи — в одной из урн он учуял влажные салфетки, пропитанные ее кровью. Тогда вампир выбрал направление и прибавил ходу, пока снова не взял след. Он не бежал, но шел быстро и уверенно, как волк, уже уверившийся в близости добычи, загнавший ее в ловушку и предчувствующий ее смерть.
Его расстегнутая куртка трепыхалась на ветру, с головы сорвало капюшон, но теперь он уже не собирался медлить. Переход через узкую улочку, поворот в арку, лабиринт из дворов, подъезд — и вот она, стоит у двери и набирает код. Настигнуть ее с такого расстояния он уже не успел бы, поэтому Ник позвал ее требовательно и взволнованно. Девушка резко оглянулась через плечо, будто что-то кольнуло ее в спину, и окинула полным непонимания взглядом двор. Ее глаза остановились на его фигуре, прячущейся в тени арки вдалеке, и она почти уже готова была забыть все и пойти к нему навстречу, даже не видя, к кому идет. Только до Ника вдруг дошло, что звонок домофона уже раздался в ее квартире. Его наверняка слышали родные, которые точно поднимут панику, если их девочка не явится домой через пару минут. Конечно, существовала вероятность, что она жила одна, но… Но Ник отбросил эту мысль. Он пока еще не выжил из ума, чтобы так рисковать. И так уж несся за ней, как ошалевший от гормонального взрыва мальчишка, толком не глядя по сторонам. Прекратив зов и стиснув кулаки и зубы, хищник с жадностью наблюдал, как она скрывается за дверью своего подъезда, затем огляделся по сторонам. Район оказался довольно жалким, как и дом, в котором она жила. Старинные облезлые трехэтажки обступили со всех сторон покрытый битым асфальтом клочок земли. Ни деревца, ни скамейки, ни клумбы. Кое-где стояли дешевенькие припаркованные машины. На окнах первого этажа были закреплены ржавые решетки, а свет исходил только от фонарей над дверями двух расположенных друг напротив друга подъездов.