– Ты – это сопутствующие потери, – объяснил Джимми. – Я…
– Не волнуйся! – перебила его Этта, явно желая заткнуть ему рот. – Я позабочусь о том, чтобы Викки сегодня хорошенько отдохнула. Ведь ей как-никак завтра утром встречать кузину, которая приезжает ночным поездом.
– Викки, мы непременно во всем разберемся. Обещаю! – заверил ее Джимми. – И я постараюсь выяснить, что произошло с магазином Фриды.
С этими словами он удалился, смущенно потрепав Викки по плечу.
Что отнюдь не рассеяло ее тревоги. Она чувствовала себя ужасно. И остаток дня провела в постели, перебирая в памяти события сегодняшнего утра. Ведь ее запросто могли убить. Что совершенно не укладывалось в голове. Ну и как в таком виде она теперь встретит Беа? И нужно ли рассказывать ей об инциденте? Ужасно не хотелось пугать бедняжку рассказами, откуда у Викки синяки на ногах и порез на лице, но и лгать тоже не хотелось. Нет, Беа определенно должна знать о потенциальных опасностях. И не было ли со стороны Викки слишком эгоистично ее приглашать? Хотя, с другой стороны, кузине срочно требовалось отвлечься, а Викки нуждалась в компании. Ведь всего пару недель назад Беа позвонила ей из Лондона и, захлебываясь рыданиями, сообщила, что завалила все экзамены, кроме кулинарии.
– А моя близкая подруга все сдала, – повторяла она. – Причем очень успешно. Лучше бы мне умереть!
После чего Викки и пригласила Беа поехать с ней в Марокко.
На следующее утро в дверь квартиры Викки постучали. Викки открыла и увидела на пороге Ахмеда. Он объяснил, что приехал в Марракеш за покупками для Клеманс и готов отвезти Викки на вокзал, чтобы она могла встретить свою кузину Беатрис. Викки планировала взять такси, и приход Ахмеда был совершенно некстати. Теперь, когда он заметил пластырь у нее на щеке, деваться было некуда: пришлось объяснить, что случилось.
– Твоя бабушка – хорошая женщина, – нахмурился он. – Ты должна ей все рассказать.
Викки, сердито сдвинув брови, смотрела себе под ноги.
– Мне бы не хотелось, – пробормотала она.
– Если не скажешь ей ты, это сделаю я.
Викки подняла на него глаза:
– Этта в любом случае введет ее в курс дела.
Ахмед тяжело вздохнул и неодобрительно посмотрел на Викки:
– Всегда лучше быть честным.
На вокзале Ахмед пошел вперед, Викки последовала за ним, продираясь сквозь шумную бурлящую толпу и кашляя от едкого запаха сигаретного дыма, сдобренного ароматом перезрелых ананасов. Прямо посреди этой толчеи на земле сидел какой-то старик. Он резал фрукты на дольки и продавал в бумажных кулечках. Викки заметила в толпе пару европейцев, кое-где слышался американский акцент.
– Тебя не раздражает, что в твою страну стекается так много иностранцев? – (Ахмед лишь уклончиво пожал плечами.) – Ой, да брось! Мне ты можешь смело сказать.
– Что ж, полагаю, они обеспечивают приток денег. И работу для наших людей.
– А как насчет моей бабушки?
– Она родилась в Марокко и прожила здесь всю свою жизнь. Для нее это не мимолетная прихоть. Пошли. Следуй за мной.
Когда они наконец оказались на платформе, ночной поезд уже прибыл. Но где же Беа? Опасаясь потерять кузину в этом людском море, Викки нетерпеливо озиралась по сторонам. Беатрис легко могла уйти с первым встречным, оказавшим ей знаки внимания. Заметив кузину, волочившую за собой огромный, грозящий вот-вот лопнуть чемодан, Викки бросилась ей навстречу. Высокая и очень стройная, Беа была как две капли воды похожа на модель Патти Бойд: очень хорошенькая, с голубыми глазами, алебастровой кожей и длинными прямыми белокурыми волосами с загнутыми вверх концами. Викки всегда завидовала волосам кузины, а также ее железному здоровью и способности есть абсолютно все, при этом не прибавляя ни фунта, тогда как самой Викки приходилось вести неравную борьбу с полнотой.
Она сжала кузину в нежных объятиях. Беа в платье без рукавов в богемном стиле с принтом контрастных цветов выглядела потрясающе. Ее длинные волосы были красиво уложены, и даже накладные ресницы смотрелись уместно. Так шикарно выглядеть после ночи в поезде – задачка не каждой девушке по плечу. Беа, с распахнутыми от волнения глазами, обмахивалась рукой и говорила задыхающимся голосом:
– Ой… боже… мой! Я уже вся вспотела. Дикая жара, а ведь еще так рано. Что у тебя с лицом?
– Долгая история. Потом расскажу.
Но Беа уже не слушала.
– Скажи, а в Марокко действительно так романтично, как мы себе представляли? Ты уже встретилась с Ивом Сен-Лораном? Я вообще не сомкнула глаз в поезде. Боже мой, поверить не могу, что я здесь! Мне было безумно страшно, особенно в Танжере. А тебе? Ты там не рехнулась?