Она остро нуждалась в близком человеке, в ком-то, кто любил бы ее так, как ей хотелось. В ком-то, кому она могла бы доверить свои ужасные секреты и кто смог бы утешить ее, сказав, что все образуется. Но, когда у Клеманс появился такой шанс, страх помешал ей им воспользоваться. В тот момент она была холодной, одинокой и так отчаянно стремилась скрыть правду, что оттолкнула единственного мужчину, в которого позволила себе влюбиться. Сейчас она жалела, что не может обратить время вспять.
Клеманс выгнула спину и повращала плечами, чтобы снять напряжение от засевшего внутри упорного страха. Чем сильнее она пыталась подавить боль прошлого, тем сильнее та становилась. Боль притаилась в засаде, чудовищная и пугающая. Клеманс отчаянно боролась не только за сохранение здравости рассудка, но и за банальное выживание и теперь боялась потерять контроль, если прошлое ненароком выплывет наружу. Освобождаясь от тягостных воспоминаний, она убрала фотографии в конверт, а конверт спрятала в ящик туалетного столика. Никаких зацепок. Никаких ключей к разгадке, и тем не менее Клеманс была абсолютно уверена, что фотография сгоревшего кабинета отца была неким адресованным ей посланием.
Тем временем из Марракеша вернулся Ахмед. Он отвел Клеманс во внутренний дворик, где резкий аромат цитрусовых деревьев смешивался со сладким запахом роз и жасмина. Отдав пакет с лекарством для Мадлен, за стаканом свежевыжатого апельсинового сока, приготовленного Надией, Ахмед рассказал о дорожной аварии, в которую попала Викки.
– Так ты говоришь, это была просто авария? – уловив нотки сомнения в его голосе, нахмурилась Клеманс.
– Нет, мадам. – Ахмед на секунду замялся. – Похоже, автомобиль специально столкнули с дороги.
– Боже правый! Что мне нужно сделать?
– Викки в порядке. Пара царапин. И все.
Клеманс почувствовала непреодолимое желание съездить к внучке. Но хорошо ли так часто оставлять одну больную мать? Клеманс любила по вечерам сама мыть ее, а потом сидеть рядом, тихонько напевая колыбельную. А что, если все-таки оставить Мадлен? Нет, невозможно чуть что срываться в Марракеш. Викки должна научиться быть независимой, к тому же за ней зорко приглядывает Этта. И все-таки Клеманс терзали сомнения. То, что автомобиль столкнули с дороги, не могло быть простой случайностью. Однако кто мог такое сотворить и зачем?
– Полагаю, мне нужно туда съездить, – вздохнула она.
– Утро вечера мудренее, – ответил Ахмед. – Почему бы вам не отложить все до завтра? Если Викки что-то потребуется, Этта за ней присмотрит.
На следующий день Клеманс буквально не находила себе места. Она кое-как прополола газон и с трудом заставила себя обрезать разросшуюся жимолость, но вскоре сдалась и, налив себе чашку крепкого кофе, села почитать роман Джона Фаулза «Волхв». И хотя триллер о молодом англичанине, принявшем предложение стать учителем на отдаленном греческом острове, был вполне увлекательным, роман не зацепил Клеманс, поскольку в глубине души она не переставала волноваться, действительно ли с внучкой все в порядке.
Она отложила книгу и встала, окинув взглядом полированное золото омытых солнцем стен дворика. Мадлен спала на шезлонге в тени у фонтана. Звуки струящейся воды действовали на нее успокаивающе. И все же Клеманс решила увести мать в дом.
Поручив старушку заботам Надии, Клеманс неторопливо обошла свои владения, любуясь невероятно голубым небом и словно выцветшими на его фоне горами, а когда палящий зной стал совсем нестерпимым, удалилась к себе, так и не восстановив душевного равновесия. Нет, она должна поехать в Марракеш. Другого выхода не было.
Приехав в риад, Клеманс познакомилась с кузиной Викки и тут же поймала себя на том, что не может отвести глаз от этой сногсшибательной девушки.
– Привет! – задыхающимся голосом произнесла Беатрис. – Я так счастлива с вами познакомиться! Какая ужасная история с той самой аварией! Поверить не могу. А вы как думаете? Я говорила Викки, причем неоднократно, что ей следовало…
– Давайте забудем об аварии, – поспешила вклиниться в разговор Викки.
– Как бы там ни было, – вздохнула Клеманс, – действительно ли автомобиль восстановлению не подлежит?
– Точно не знаю, но думаю, Джимми пытается его починить.
– А-а-а… так это желтый «ситроен» Джимми Петерсена. Я видела эту машину в городе.
– Она самая, – кивнула Викки. – А вы знаете Джимми?
– Разве что чисто внешне.
– Ну ладно, хватит о грустном. Мы собираемся отправиться за покупками, пока еще не слишком жарко. Может, составите нам компанию? – Замявшись, Викки смущенно добавила: – Хм… Ужасно глупо, что я не спросила раньше, но как мне вас называть? Grand-mère звучит слишком официально.