— Послушай, — с подозрением заметил господин Фотиаде, — ты просто не хочешь резать курицу.
— Зарежу, господин начальник, но коли не чувствую — значит не чувствую.
— Ладно, — сказал господин Фотиаде, — но знай: я тебе не верю.
— Воля ваша.
Господин Фотиаде взглянул на часы:
— Двенадцать минут четвертого. Что собираешься делать, может, сыграем в карты?
— Нет, господин начальник. Теперь я спать пойду.
— Тогда спокойной ночи. Будь добр, разбуди меня к товарному, в девять.
— Хорошо, господин начальник. Спокойной ночи.
Весь день шел дождь, и только к вечеру расчистилась узкая полоска неба над рекою, и на ней проступили звезды. На сей раз ели в комнате господина Фотиаде, печка еще топилась, и господин Фотиаде вспотел. Он отер лоб, расположился поудобнее и взял половник.
— Суп у тебя тоже неплохой, — заметил он и налил себе добавку, — хотя в этот час у супа будто другой вкус, чем в обед.
— Что поделаешь, господин начальник, — сказал стрелочник. — Пока-то я ее изловил, пока зарезал, пока изжарил…
— Изловить было трудно, это я видел, — сказал господин Фотиаде.
— Будто она знала, что я собираюсь ее зарезать, — сказал стрелочник.
— Если бы этот поезд проходил всю неделю подряд, ты остался бы без кур, — сказал господин Фотиаде.
— Есть еще утки, господин начальник, — сказал стрелочник.
— Для уток нужен международный, — заметил господин Фотиаде.
— Нет, господин начальник, — ответил стрелочник. — Так будем здоровы?
— Ты прав, — сказал господин Фотиаде. — Ну, будь счастлив!
— Ваше здоровье, господин начальник.
Они выпили, потом стрелочник встал и принес с печки кастрюлю. Снял крышку, и господин Фотиаде наклонился, чтобы понюхать:
— Ты и чеснок положил?
— Два зубчика, господин начальник.
— Ты, Симион, настоящий повар, — сказал господин Фотиаде.
— Так ведь я все время один… Нужда научит.
— И я был один, — сказал господин Фотиаде, — но с готовкой у меня не получается. Вот, пожалуйста, крылышки.
— Спасибо, господин начальник.
— Завтра — все, больше не будем резать курицу, — сказал господин Фотиаде. — Из-за этого поезда черт знает как растолстеем. Завтра посидим на картофельном супе.
— Нет, зарежу, господин начальник. Чтобы запомнились эти дни, потому что потом — кто знает, когда он еще придет.
— Может, на следующий год, — ответил господин Фотиаде. — Основные дороги ремонтируются, поэтому можно ждать его в любое время.
— Не верю я, господин начальник. Он больше не придет. Ни в коем разе.
— Как знать, — ответил господин Фотиаде.
Стрелочник взял бутылку и, пока разливал по рюмкам, сказал безразлично:
— Хоть бы мне разок его остановить.
— Что ты такое говоришь? — Господин Фотиаде поднял голову.
— Остановить бы его да разглядеть получше.
— Не понимаю, — сказал господин Фотиаде. — Как ты его остановишь?
— Очень просто, господин начальник, как вообще останавливают поезда: включим красный свет.
— Ну ладно, хватит шутить, а то остынет еда, — сказал господин Фотиаде, глядя на него недоверчиво.
— Я не шучу, господин начальник. Можем и его остановить. Ненадолго, только посмотреть, что там такое.
— Ты с ума сошел, — объявил господин Фотиаде. — Слишком долго просидел у печки, тебе жар в голову бросился.
— Можем и предлог найти, господин начальник!
— Какой?
— Оползала насыпь, рядом болото, шел дождь, и линия просела… На его скорости это опасно. Остановим, а потом отпустим, так, потихоньку.
— Слушай, ты это брось, занимайся своим делом! — возмутился господин Фотиаде. — Кто тебе поверит? В таких случаях заранее предупреждают.
— Да когда же предупредить, если только что случилось? — сказал стрелочник.
— А если приедут проверять и увидят, что его остановили напрасно, мы оба тут же вылетим отсюда, и очень далеко.
— Куда вылетим-то? — сказал стрелочник. — Большей глуши, чем здесь, не найти.
— Ладно, ты эти разговоры прекрати, — сказал господин Фотиаде. — Нет у тебя никакого права его останавливать! Да и не уверен я, что он остановится.
— Как так — не остановится? — удивился стрелочник.
— А очень просто, — ответил господин Фотиаде. — Проследует дальше, и дело с концом.
— Не остановится даже перед красным светом?
— Даже перед ним!
— Э-э-э, хотел бы я посмотреть на поезд, который не останавливается перед красным светом, хотел бы я посмотреть, какой он такой выискался!
— Если он знает, что путь свободен, он, может, на твой захудалый светофор и не смотрит.