— Сожми меня.
— На самом деле его зовут Линдон, а не Лимон, — пояснил лохматый парень со светло-голубыми глазами. — Я Брайс.
— А я Милагро. Можете звать меня Мил.
Брайс попытался было взять меня за руку, но я отпихнула его.
— Веди себя прилично, — сказала я, и парни, сопровождая свой спектакль взрывами хохота, принялись изображать меня и пихать своего дружбана.
— А где ты живешь, Мил? — спросил Лимон.
У тебя есть комната для гостей?
— Я здесь со своим парнем. Мы живем по другую сторону горы.
— Что-то я не видел никакого парня, — возразил Лимон. — Кто-нибудь видел каких-нибудь парней?
В ответ ему все хором прокричали «нет».
— Вот и дегустационный зал, — сообщила я. — Желаю хорошо повеселиться.
За широкой дверью располагался сувенирный магазинчик, а за ним — ярко освещенная комната, в глубине которой размещалась длинная барная стойка. Мысль о том, что мне придется снова примкнуть к экскурсионной группе, наводила уныние.
— Как же мы будем веселиться без тебя? Выпей с нами немножко, — предложил Брайс.
— Ну… — Я почему-то посчитала невежливым отказать туристам. Мне не хотелось, чтобы они, вернувшись домой, рассказывали о том, какие противные калифорнийцы, ведь это может привести к эффекту домино и в результате крайне негативно сказаться на туристическом бизнесе в нашем штате. — Думаю, один бокал я выпить успею.
Парни отправились прямиком к бару, где два стройных опрятных бармена символическими дозами разливали по бокалам красное вино, пытаясь при этом описать букет и свойства каждой жидкости. Расслышать их было невозможно, потому что Лимон сразу же принялся отпускать замечания по поводу маленьких порций и анатомических особенностей бармена.
— Ты, жадная сволочь! — рявкнул Брайс. — Налей даме побольше!
Я догадалась, что «дамой» он обозвал меня, потому что всех остальных посетителей мы оттеснили. После вчерашнего сражения один на один с Уиллемом я была счастлива, что есть люди, поклоняющиеся солнцу низших земель и готовые встать на мою защиту.
— Спасибо, — сказала я, — мне хватит.
Лимон бросил на стойку несколько мятых купюр, остальные парни поддержали товарища.
— Начните наконец наливать, ребята, — подмигнув, приказал он барменам.
Когда бармены под завязку наполнили наши бокалы красным вином, австралийцы настояли на том, чтобы мы выпили за меня, за австралийско-американские отношения, за Диснейленд, за нудистские пляжи, пиво и смоляные ямы Ла Бреа.[26] Они обладали обезоруживающей австралийской харизмой, которая изрядно усилилась после второго бокала вина.
Где-то на краю моего сознания болталась мысль о том, что я слишком надолго покинула Грантов, но у меня не было большого желания возвращаться к ним, так как в этом случае мне снова пришлось бы мучительно вытягивать слова из молчаливых родителей Освальда.
— Есть тут еще такие же малышки, как ты? — спросил Лимон, прижимаясь ко мне. — Кто-нибудь из твоих сексуальных подружек? Мы возьмем тебя с собой вечером, куда — скажешь сама. Похоже, я тебя хочу… то есть это… люблю. — Его взгляд сполз на переднюю часть моей блузки.
Оттолкнув его, я рассмеялась.
— Вам придется развлекаться самим.
Они уже развлекались и делали это весьма успешно: один из парней схватил несколько открытых бутылок с вином, и ребята принялись перебрасывать их друг другу. Бутылка цинфанделя (если верить бармену — «глубокий вкус ежевики, кедра и пряностей»), выскользнув у кого-то из рук, разбилась об пол.
Именно в этот момент я заметила в дверях Освальда и его родителей. Двое мужчин в темных костюмах, пробираясь к моим новым друзьям, оттеснили Грантов в сторону.
Быстренько ретировавшись к стенду с брошюрами, я сделала вид, что читаю буклет о виноградарстве. Когда австралийцев, выкрикивавших слова прощания, выпроводили из здания, я подошла к Освальду.
— Извини, пожалуйста, — прошептала я ему. — Видимо, они решили, что обмикимаусить барменов — это прикольно.
— Что сделать? — не понял Освальд.
— Ну, я не знаю… Думаю, это как-то связано с их визитом в Диснейленд.
— Ваша блузка, — проговорила госпожа Грант.
Поглядев на себя, я увидела, что вся передняя часть блузки обрызгана вином и влажная ткань прилипает к моим пышным девичьим прелестям. Я была похожа на участницу массовки из фильма «Техасская резня бензопилой». В глазах господина Гранта впервые блеснуло любопытство.
Чтобы мужчины в темных костюмах позволили мне остаться, Освальду пришлось купить ящик мерло. Когда мы оказались в кафе под открытым небом, я попыталась занять один из стульев, стоявших спиной к прочим посетителям, но оба места достались родителям Освальда, потому что им хотелось полюбоваться видом с веранды.
26
Смоляные ямы, — природные асфальтовые колодцы. В Лос-Анджелесе они расположены в центре города, в районе Ла Бреа (brea