– О, да у тебя есть лицо! Но и незабинтованное, оно выглядит не лучше! – звенящим от напряжения голосом проговорила она и повела револьвером. – Кому сказала, руки вверх!
Янг настороженно посмотрел на нее. Вид направленного на него дула револьвера нервировал его. Чтобы Бонита не увидела его дрожащих рук, он сунул их в карманы брюк.
– Ты думаешь, что я с тобой шучу! – крикнула ему девушка. Лейтенант ухмыльнулся и, переборов в себе страх, миновал ее, вошел в столовую и направился на кухню. Бонита последовала за ним. Подойдя к плите, он включил конфорки под кофейником и сковородкой со взбитыми яйцами.
К девушке Янг не поворачивался, давая понять, что ее он совсем не боится. Бонита приоткрыла дверь, просунула в нее голову и, убедившись, что на кухне никого, кроме Янга, нет, вошла. Держа револьвер на изготовку, она некоторое время молчала, а потом злобно произнесла:
– Так что сам видишь, морячок: шансов у тебя никаких нет.
– Рыжик, кончай изображать из себя гангстера, – не поворачивая головы, ворчливо ответил Янг. – Передохни немного. Ты же, пока на тебя не замахнуться топором, ни в кого не выстрелишь. И мы оба это прекрасно знаем. Ты же не убивать пришла сюда, а кое-что выведать. Ну что, скажешь, не так? В противном случае ты бы обратилась в полицию или ФБР.
– Все, что мне нужно, я узнаю, как только выясню... – Надо понимать, что ты по моей пуговице так ничего для себя и не выяснила? – широко улыбнувшись, спросил Янг. -
Мне за тебя стыдно. А я-то думал, что ты уже обо мне все справки навела.
– Эти в Вашингтоне все такие скрытные! – возмущенно воскликнула Бонита. – Но ничего, у моего отца есть один старинный друг. Он с ним вместе плавал. Жаль, что его сейчас... Но я все равно выясню, кто ты...
– Рыжик, ты только зря теряешь время на поездки в Вашингтон. Лучше попытай счастья в Норфолке. Спроси там про лейтенанта Дэвида Мартина Янга, резервиста военно-морских сил. Его идентификационный номер двадцать один ноль девять тридцать четыре, – сказал Янг и, помешав деревянной лопаточкой в сковородке, повернулся к девушке лицом. – Ну что, теперь довольна?
Она задумалась, а потом вдруг выпалила:
– Довольны будут в министерстве. Или в ФБР. Ведь там же занимаются поисками дезертиров?
– А кто тебе сказал, что я дезертир? Может быть, я – сотрудник спецслужбы министерства военно-морского флота и послан на выполнение особого задания? – с усмешкой спросил Янг и, увидев ее удивленное лицо, серьезно продолжил: – Ну да ладно, я пошутил. Давай, Рыжик, говорить с тобой открытым текстом. Видишь ли, я всего-навсего бедный резервист, на несколько дней опоздавший к месту будущей службы. А это на военно-морском флоте дезертирством никак не считается. И в ФБР – тоже. Кстати, их сотрудники здесь вот-вот появятся.
Бонита нахмурилась.
– Так ты звонил в ФБР? – удивленно спросила она.
– Да. В два часа дня, – ответил лейтенант. – Тот факт, что они за мной пока еще не приехали, говорит о том, что под их классификацию общественно опасного преступника я, увы, не подпадаю.
– Это потому, что ты сам им позвонил.
Янг пожал плечами и вновь помешал в сковороде.
– У тебя утром было оружие, – после долгой паузы осторожно сказала девушка. – Где оно?
– Рядом с тобой, в столе, – ответил он и тут услышал, как Бонита выдвинула ящик, чтобы проверить, лежит ли в нем револьвер.
– А она где?
– Элизабет?
– Не Клеопатра же, – насмешливо фыркнула Бонита.
– Смылась, как сказали бы такие преступники, как я.
– А-а... То-то я заметила, что гараж открыт.
– Ты все правильно поняла.
– Так она от тебя, морячок, сбежала.
– Ну почему же? Приглашение мною было получено, но я решил от него отказаться.
– По-моему, тебе проявлять гражданскую совесть уже немного поздновато. Тебе так не кажется? А о чем ты договорился с ФБР? Они что, обещали тебя не трогать?
– За что?
– За убийство, вот за что!
– Какое убийство?
– Убийство Ларри.
– Если Ларри Уилсон мертв, то это значит, что камешки в окно Элизабет всего полчаса назад бросал его призрак.
– Ты его видел? – недоверчиво спросила Бонита. – Сегодня?
Янг в ответ молча пожал плечами. Девушка немного помолчала, а потом заговорила, но уже совершенно иным тоном. Казалось, что она обращалась сама к себе.
– Но если Ларри жив... Если с ним все в порядке, то почему он не дал о себе знать?
Янг снова посмотрел на нее. Бонита Декер стояла в другом конце кухни, прислонившись к стойке бара. Оба револьвера, ее и миссис Уилсон, были заткнуты ею за пояс шорт. В этот момент она, невысокого роста, с короткими рыжими волосами, веснушчатым личиком, голоногая и в бейсбольной кепке, напоминала пирата из комедийного мюзикла. Янг снял с раскаленной плиты сковородку и подошел к столу, на котором стоял тостер, чтобы поджарить на нем пару кусочков хлеба.
– Рыжик, ты когда-нибудь проснешься? – спросил он.
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что ты, как мне кажется, никак не хочешь признать того, что Ларри Уилсон от тебя отказался. Что ж, тебе, наверное, так удобнее.
– Мне удобнее?! – воскликнула Бонита и, выпрямившись, гневно посмотрела на лейтенанта. – Ты хоть знаешь, что говоришь?
– Когда Ларри потребовалось место, где можно было бы спрятаться, он пришел к своей жене, а не к тебе. Подумай над этим, малышка.
– Я этому не верю!
– Не веришь, что он сюда приходил? Тогда где же его могли, как ты говоришь, убить? Или, по-твоему, его прикончили в другом месте и привезли сюда только для того, чтобы связать его труп якорной цепью? Рыжик, эта цепь – единственная твоя улика, но и она довольно сомнительная.
У девушки из-под веснушек на лице проступил румянец.
– Если Ларри сюда и приходил, то наверняка не из-за того, чтобы здесь прятаться, – сказала Бонита. – Ему бояться нечего.
– А вот министерство военно-морского флота, когда выгоняло его со службы, думало совсем иначе.
– Да ведь это еще ничего не значит, и ты сам это знаешь! – сердито выкрикнула она. – Если бы ты хоть что-то о нем знал, то так бы не говорил! Его уволили вовсе не за его проступок. В министерстве не могли держать сотрудника, чья жена замешана в...
– Я все понял, – оборвал ее Янг. – Его выгнали из-за Элизабет!
– Да, ты чертовски прав! Это была ее вина! – с жаром подтвердила Бонита Декер. – И если бы Ларри не был таким добрым, если бы он не пытался защитить эту чертову побирушку, на которой женился в момент душевной слабости, то...
Янг ждал, когда она закончит свою длинную тираду, но не выдержал:
– Ну, я бы не сказал, что Ларри Уилсон такой уж добрый. А у меня это утверждать есть основания более чем веские. Ведь это он меня так избил железным прутом.
Увидев, что девушка хочет ему возразить, Янг выставил вперед руку.
– Нет, Рыжик, погоди, – сказал он. – Знаю, что ты этому все равно не поверишь, но именно так все и произошло. Ты веришь только тому, что слетает с губ этого истинного джентльмена по фамилии Уилсон. Не так ли? Этот парень может навешать лапшу на уши кому угодно. В чем, в чем, а в этом я убедился. Когда мы с ним болтали, он показался мне вполне приличным человеком. А теперь. Рыжик, давай обратимся к фактам. Уилсон после долгого отсутствия вернулся домой. Ты с этим согласна?
– Ну... где-то да, – словно боясь допустить тактическую ошибку, неуверенно признала Бонита.
– Отлично, – сказал Янг. – Итак, Ларри пришел в этот дом. Причину, по которой он это сделал, уточнять не будем: у нас на нее разные точки зрения. Лучше проанализируем все, что произошло потом. Между Ларри и Элизабет возникла ссора. Он ее ударил, она схватила револьвер и выстрелила в него.
– Она это точно сделала!
– Да, верно, – подтвердил лейтенант. – Она в него выстрелила. Его, обмотанного якорной цепью, отсутствие которой на его яхте навело тебя на мысль о том, что его упокоили на дне залива, затащили в лодку и повезли топить. Но ему, как я догадываюсь, удалось сделать невероятное: задурить голову доктору Хеншо. Тот причалил лодку к берегу и, взяв с него обещание молчать, отпустил. Хеншо говорит, что пуля только слегка чиркнула по голове Ларри, оставив на ней небольшую ранку. Это Ларри всего лишь оглушило. В результате твой дружок получил легкое ранение в голову и перелом переносицы... Как бы то ни было, но Хеншо испугался топить еще живого человека. Он размотал на нем цепь, бросил ее в реку и высадил Ларри Уилсона на берег. Элизабет он об этом не сказал, дабы она продолжала считать, что сама сделала себя вдовой. А теперь. Рыжик, перехожу к самой захватывающей части моего рассказа. С нашего героя, казавшегося мертвым, сняли мою военную форму, сожгли, а его переодели в то, что оказалось в лодке. В чем дело?