– Хорошее место, – пробормотал он, вылезая.
Алэйна тоже вышла, оглядываясь вокруг и по-настоящему увидев поместье впервые за долгое время. Осмотревшись, она задалась вопросом, когда все пришло в упадок?
– Полагаю, оно небольшое, но мне нравится, – отчасти защищаясь, сказала она. – Его мне оставили родители.
Она увидела, как он пошел назад к багажнику и ждет ее, чтобы его открыть.
– Я только сначала открою дверь, – поспешно сказала она, направляясь к черному ходу.
Ее живот сжался, когда она обнаружила, что тот не заперт.
Забыв в ту же минуту про все остальное, она открыла дверь и бросилась вниз по коридору.
– Ральф? Ральфи!
Не было никаких признаков пантеры, и она вдруг почувствовала себя больной на живот.
– У тебя все в порядке?
Алэйна резко повернула голову в сторону глубокого голоса и увидела, что Рафаэль входит в кухню с двумя охапками продуктов. Пытаясь не выглядеть обеспокоенной, как была, она кивнула, стараясь вспомнить, есть ли у Бобби ключ. Хотя она отчетливо помнила, что сменила все замки, когда ей удалось выкинуть его из дома в последний раз.
Дверь не была взломана.
Однако это не дало ей почувствовать облегчение.
– Твой приятель?
Алэйна тупо посмотрела на Рафаэля.
– Кто?
– Ральфи.
Она быстро заморгала.
– Мой... э-э... кот.
– Может быть он под кроватью?
Алэйна приняла этот совет с доброй долей сомнения. Она была вполне уверена, Ральфи не смог бы забраться под ее кровать, если бы и попытался. Стараясь оттолкнуть тревогу, она помогла внести продукты, пока боролась с ощущением обреченности, пытавшейся сокрушить ее. Она оставила пакеты на потом, и повела Рафаэля в сарай, показав трактор, и быстро покинула его, чтобы повторно обыскать дом.
Она знала, что кота нет в доме, но в любом случае осмотрела его. Она боролась с порывом заплакать к тому времени, когда закончила и должна была признать что он ушел.
Он вообще-то открывал двери без каких-либо проблем. Было ли возможно, что он так же мог и отпереть дверь? И чего ему взбрело в голову выйти?
Она проверила все двери и окна и обнаружила, что за исключением черного хода, все осталось так же.
Снова выйдя наружу, она обошла дом в поисках следов – любых следов, но слишком много побывавшего здесь народу, топталось по ее двору, и невозможно было сказать, был ли кто-то в ее доме, пока она отсутствовала. То же самое относилось и к следам шин.
Стараясь не думать о возможности того, что Бобби, или этот ублюдок ее сосед, или контроль над дикими животными – приходили, пока ее не было, она пересекла двор к краю леса, зовя его и потом прислушиваясь, а потом снова зовя.
– Сюда киска[4], киска! – позвала она, наконец.
Рафаэль прервал изучение трактора и направился к двери сарая и, взглянув на нее, закатил глаза. Киска? Иисусе!
Глава 6
Какое-то время спустя, Алэйна бросила звать Ральфа, уверенная, что с ним должно быть что-то случилось.
А возможно, кто-то.
Когда она двинулась обратно в дом, у нее возникло большое искушение, позвонить Бобби и проклясть его за каждую низость, которую она могла припомнить, но это бы не помогло, только причинило боль. Она же не знала наверняка, а что если Ральфи просто ушел. Если да, то он был глубоко в лесу, и если кто-то решит попытаться, окажется объектом чьей-то травли.
С тем же успехом, она могла позвонить своему соседу, требуя объяснить, не сделал ли он чего-нибудь с ее котом.
Ей хотелось заплакать, когда она, наконец, принялась за работу, раскладывая продукты и доставая вещи, купленные для Ральфа. Видения его лежащего мертвым в грязи или одурманенного и запертого в клетке возникали в ее уме.
Разложив продукты, она поняла, что чувствует себя опустошенной, а не просто подавленной, припомнив, что даже не доела тост и кофе этим утром.
Рафаэль не принес с собой ничего. И к настоящему времени, скорее всего, ему было жарко, он хотел пить и проголодался.
Слишком подавленная чтобы даже думать о готовке, она нашла ингредиенты для бутербродов, и сделал сладкий чай, а затем пошла к сараю, чтобы пригласить Рафаэля перекусить.
Ему было жарко.
Так же как и Алэйне, после того, как она как следует разглядела его.
Он снял футболку, и она получила прекрасный обзор потрясающей мускулистой спины и первоклассных рук, все это напрягалось и колебалось от работы гаечным ключом, который он держал, и мерцало влагой его усилий. У него были татуировки, что-то вроде племенных символов.
4
это звучит на английском так же как женские половые органы. Рафаэля назвали... сами поняли как.