После критического смотра кухни на любые признаки борьбы, она вышла наружу и тщательно обследовала двор. Раф оставил следы на подъездной дорожке. Она не думала, что они могли бы много значить, но, так как они вели от поместья Калхоуна к ее, она затерла их ногой.
Мотоцикл Рафа исчез.
Она не знала, когда он уехал, но была уверена, что тому будет хорошо за пределами страны, и вероятно покинет он ее раньше, чем тела будут обнаружены. Она надеялась, что ей не придется закончить, сообщив о них. Она не была уверена, что сможет это осуществить.
Импульс пойти и проверить поместье Калхоуна на что-то, что могло бы указать на Рафа, было почти подавляющим. Худшая вещь, которую она могла сделать, подумала девушка, быть пойманной у Калхоунов – уничтожающей улики.
Утешая себя сознанием того, что Раф был в кошачьей форме и кроме того не должен был оставить много следов по дороге, она отправилась обратно в дом, чтобы осмотреть себя. Порезы закрылись. Обувь и джинсы скрывали следы на ногах и лодыжках. Она не могла придумать ничего, что сделать с синяками и потертостями на запястьях.
После того как она глазела на них несколько мгновений, ее резко осенило и она улыбнулась.
Если бы они пришли раньше, чем синяки исчезли, она просто скажет им, что они с бой-френдом грубо «порезвились». Без сомнения она покраснеет, как сверкающая неоновая вывеска, но считала, что это сделает ее ложь более убедительной.
Копы не показались у ее двери до конца следующего дня. Они дали ей как раз достаточно времени, чтобы ощутить себя так спокойно, как она собиралась, и недостаточно, чтобы дать ее ложное ощущение, что она в полной безопасности.
Лицо Хэнка было мрачным, когда она открыла дверь. Он коснулся шляпы, приветствуя ее.
– Добрый день, мисс МакКинли.
Алэйна напряглась, но сумела вежливо улыбнуться.
– День добрый, шериф. Чем могу помочь?
Он нахмурился.
– У меня есть к вам несколько вопросов,
Она кивнула, пытаясь сохранить на лице лишенное каких-либо эмоций выражение, кроме любопытства.
– Каких вопросов? – наконец, подсказала она, когда он казалось, был больше заинтересован ее изучением, чем переходом к сути.
– Вы видели или слышали что-нибудь... что показалось бы странным, в последние пару дней?
Алэйна подняла брови и потом притворилась, что обдумывает это.
– Ничего, что я могла бы вспомнить.
Хэнк повернулся, изучая ее забор, и Алэйна ощутила волну холода пронесшуюся сквозь нее.
– Что случилось с тем мексиканцем, что работал на вас?
Алэйна тут же почувствовала себя защищенной, но оттолкнула это. Все к лучшему, решила она, если они считают, что ищут мексиканца. Они могут предупреждать мексиканские власти, и проверять бумаги до посинения. Они не найдут его, если будут высматривать его на мексиканской границе. Она пожала плечами.
– Он закончил забор и уехал.
– Когда это было?
Это был вопрос, которого она боялась. Она долго и тяжело спорила с собой, сказать ли что он уехал прежде, чем вероятно устроил погром у Калхоуном и его наемных убийц, или было бы лучше сказать, что он слонялся тут и после.
– В четверг, – твердо сказала она, решив, что, скорее всего, вообще не была у него в подозреваемых. – Он сказал мне, что звонил домой и там возникли проблемы, и он должен был ехать.
– Какие проблемы?
Она пожала плечами.
– Я не люблю совать нос в чужие дела, а он не сказал, ну и я поспешила заплатить ему и он уехал. В любом случае, он закончил большую часть забора, – добавила она. – Я собираюсь завершить крепеж проволоки, или нанять кого-то еще, но я не думаю, что должна теперь волноваться об охотниках, шастающих по моему поместью.
Его лицо затвердело.
– Нет, не думаю, что вы должны волноваться об этом, – пробормотал он. – Вы уверены, что не слышали или видели ничего необычного прошлой ночью, или в ночь до того?
Она хмуро взглянула на него, но, наконец, пожала плечами.
– Я слышала их стрельбу по соседству, но в этом не было ничего необычного.
Он выглядел раздраженным, но просто кивнул.
– Спасибо, за потраченное время.
– Что насчет этого? – спросила она, когда он развернулся и направился к своей патрульной машине.
Он проигнорировал ее вопрос.
Она сомневалась, покажется ли более «естественным» последовать за ним, или позволить ему свалить и, наконец, решила, позволить ему идти к машине.
Закрыв дверь, она вернулась к своей работе, но чувствуя слабость во всем теле от пережитого, наконец, отправилась на диван и растянулась на нем, пока слабость не прошла, мысленно пробегая по беседе, в поисках чего-то, что она пропустила. Хэнк был все время мрачным, но она не могла припомнить какого-нибудь признака в его выражении лица, указывавшего, что он хоть немного подозревал ее.