Прикончив одну бутылку, подвел итоги. ЦРУ село ему на хвост в тот момент, когда он поднялся на борт самолета в Англии; именно так они и должны были поступить. Он предполагал это, и генерал Симмс также знал это.
Шо это нисколько не беспокоило. Он работал лучше, когда всё было открыто. Скрываться в аллеях как человек без имени не в его стиле. Он почувствовал необыкновенный приток сил от выполнения того, что он когда-то выполнял с таким успехом. Его чувства, возможно немного замедленные, не покинули его, но они по-прежнему оставались достаточно острыми.
Он играл в свою игру и раскрывался в ней.
17
На углу в одном из промышленных предместий Оттавы стояла обветшалая газовая станция. Построенная вскоре после Второй мировой войны, она представляла собой прямоугольник с тремя газовыми колонками, изношенными в течение многолетнего напряженного использования, нуждающихся в срочной покраске. Внутри офиса на пыльных полках разбросаны канистры с маслом и засохшие мухи, на окнах, покрытых грязью и сажей, остались старые плакаты, рекламирующие давно забытую торговлю шинами.
Анри Вийон развернул свой «мерседес» в проезде и остановил его около колонок. Из-под машины на эстакаде вышел дежурный в комбинезоне с пятнами грязи, вытирая руки о тряпку.
— Что надо? — спросил он устало.
— Заполните, пожалуйста, — ответил Вийон.
Дежурный глазами показал на пожилого мужчину и женщину, сидящих на ближней автобусной остановке, затем ответил так громко, чтобы они могли услышать.
— Пять галлонов — лимит, установленный правительством. Вы знаете, с чем это связано.
Вийон молча кивнул, дежурный накачал газ. Закончив работу, он подошел к передней части машины и подал знак. Вийон нажал рычаг, дежурный поднял капот.
— Вам нужно обратить внимание на ремень вентилятора. Он изношен.
Вийон вышел из машины и наклонился к двигателю напротив дежурного. Произнес, понижая голос:
— Ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, какой шум вызвала твоя неудачная попытка?
Фосс Глай бросил на него пристальный взгляд поверх двигателя.
— Что сделано, то сделано. В последнюю минуту испортилась погода, и первая ракета потеряла цель. Всё просто.
— Всё совсем не просто! — взорвался в ответ Вийон. — Почти пятьдесят человек погибли ни за что. Если инспектора безопасности полетов обнаружат истинную причину катастрофы, в парламенте поднимется страшная шумиха, требующая проведения расследования в каждой организации, включая бойскаутов. Средства массовой информации потребуют крови, как только узнают о гибели двадцати ведущих политических журналистов. И самое худшее: все будут подозревать в этом «Общество свободного Квебека».
— Никто не сможет возложить вину на «Общество свободного Квебека». — Голос Глая прозвучал холодно и непререкаемо.
— Проклятье! — Вийон ударил по капоту кулаком. — Если бы Сарве погиб! В правительстве возникло бы замешательство, а мы смогли бы предпринять действия в Квебеке.
— Твоим приятелям в Кремле это понравилось бы.
— Я не смогу рассчитывать на их поддержку, если у нас будет еще одна неудача такого масштаба.
Глай протянул руку к двигателю, будто что-то регулировал в нем.
— Зачем так близко сходиться с красными? Как только ты у них будешь на крючке, они никогда не отстанут от тебя.
— А это тебя совершенно не касается. Как бы то ни было, но правительство, занимающее коммунистические позиции, — единственная надежда Квебека на получение независимости.
Глай безразлично пожал плечами, продолжая делать вид, что копается в моторе.
— Что от меня-то тебе надо?
Вийон задумался.
— Никакой паники. Думаю, что лучше всего, если ты и твоя команда специалистов, как ты их называешь, будут прикрываться своей работой, как обычно. Ни один из вас не является французом, поэтому вряд ли вы попадете под подозрение.
— Не вижу смысла находиться здесь, ожидая, что нас могут схватить.
— Ты забыл, что я министр внутренних дел, все секретные распоряжения проходят через мое ведомство. Все нити, указывающие на вас, спокойно затеряются в бюрократической волоките.
— Всё равно я почувствую себя в большей безопасности, если мы покинем страну.
— Ты недооцениваешь события, мистер Глай. Мое правительство трещит по швам. Провинции вцепились друг другу в глотку. Существует только один вопрос. Когда рухнет Канада? Я знаю, что это уже совсем близко, Шарль Сарве знает это, знают об этом и те английские твердолобые, которые стараются переговорить друг друга в древнем каменном реликтовом доме на реке Темза. Скоро, очень скоро Канада в том виде, в котором она известна миру, перестанет существовать. Поверь мне, ты потеряешься в хаосе.