– Жаль, что ты так думаешь, – ответила она, мягко прикрыв за собой дверь.
Оставленная Анной пачка сигарет лежала на столике для карт. Тяжело вздохнув, капитан закурил. Да, в жизни все накладывается одно на другое. Как круги от дождя на поверхности пруда, которые то и дело сливаются и пересекаются. Не успел человек выскочить из одной ситуации, как глядишь – уже по горло увяз в другой. Он откинулся в кресле, изменил курс на один румб к востоку и сосредоточился на управлении кораблем.
Орлов сменил его точно в назначенный срок. Мэннинг спустился в каюту. Папаша Мелос до сих пор не пришел в себя; Анна мирно спала, положив руку под голову. Гарри рухнул на свободную койку и, уставившись в перегородку, погрузился в свои мысли. Но тут на него накатила гигантская волна усталости, и через несколько минут он захрапел.
~~
~~
Гарри проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Открыв глаза и увидев над собой встревоженное лицо Анны, он быстро сел, разгоняя дрему, и спросил:
– Что случилось?
– С кораблем что-то неладное: он не слушается руля. Сергей просит тебя подняться на палубу.
Папаша Мелос сгорбившись сидел за столом с кружкой кофе в руках.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался капитан.
На сером и сморщенном лице старика глаза ввалились и напоминали черные дыры, но он все-таки ухитрился улыбнуться, криво и безжизненно.
– Ты лучше иди наверх да посмотри, что там стряслось.
Поднимаясь по трапу, Мэннинг почувствовал, что скорость заметно снизилась и судно словно отяжелело. На палубе сильный восточный ветер обдал его брызгами. По чистому небу яркая луна совершала свой путь к горизонту. Видимость оставалась хорошей.
Оторвавшись от штурвала, Сергей повернулся к нему с выражением озабоченности на лице.
– Не пойму, в чем дело, но что-то не так.
Капитан занял место у руля. Корабль стал неповоротливым, плохо слушался управления, хотя двигатели работали на полную мощность.
– Постарайся держать курс, а я проверю, что там внизу, – бросил Мэннинг, передавая руль Орлову.
На палубе его встретила взволнованная Анна.
– Гарри, посмотри, что творится в каюте!
Спустившись вслед за ней, он замер: пол был залит водой, она поднялась уже на добрый дюйм. Папаша Мелос открыл люк.
– Вода прибывает быстро, Гарри, – заметил старик, обернувшись на звук шагов. – Наверное, где-то есть пробоина.
– Скорее всего, мы заработали ее, когда уходили из Сан-Хуана. Проклятые пулеметы! Где помпа?
– На корме, – ответила Анна. – Я провожу. Но она ручная, к сожалению.
– Этого только не хватало, – застонал капитан.
Скорчившись, они пролезли по трюму на корму. Анна держала фонарь, а Мэннинг, установив помпу, принялся за тяжелую работу. Он яростно крутил ручку до тех пор, пока поток не хлынул на палубу и за борт. Ему приходилось постоянно менять руки, но через полчаса корабль стал слушаться руля гораздо лучше. Поставив на свое место у помпы Анну, он вернулся в рубку.
– Вруби предельную скорость, – приказал Орлову. – Похоже, мы получили пробоину под ватерлинией, когда удирали из Сан-Хуана. Пойду поищу ее.
Внизу папаша Мелос уже закрыл люк и сидел, рассматривая шпигаты. Обернувшись к Мэннингу, старик кивнул:
– Воды полно, но дела не так уж плохи.
– Сейчас взгляну.
Гарри предстояло пройти фута три по трюму, в котором как обычно стояло острое зловоние. Вода, поднявшаяся дюймов на восемнадцать, билась о шпангоуты. Сначала Мэннинг шел, зажав фонарь в зубах. Потом пришлось встать на четвереньки и держать его над головой. Корабль поднимался и опускался на волнах, а вместе с качкой то повышался, то понижался уровень воды, которая била ему в лицо, а один раз даже накрыла с головой, вымочив до нитки.
В носовой части зияло несколько рваных пробоин, в которые непрерывно поступала вода. Осмотрев их, Мэннинг быстро вернулся назад и, подтянувшись, залез через люк в каюту.
– Как? – спросил старик.
– Могло быть и хуже. В конце концов, с тех пор, как мы покинули Сан-Хуан, прошло уже семь часов. Столько времени потребовалось для того, чтобы довести судно до такого развала. Еще три часа – и мы будем на Испанском Рифе. Там и займемся вашей посудиной. Беспокоиться не о чем.
Старик был явно не в своей тарелке. Он снова уселся за стол и потянулся к кофейнику.
Когда Мэннинг поднялся на палубу, сразу почувствовал, что в погоде что-то изменилось. Ветер разошелся вовсю, откуда-то натянуло облака, в которых то и дело скрывалась луна. Не успел капитан войти в рубку, как по стеклу забарабанил дождь.
– Ну, что там? – спросил Орлов.
– Пока вода прибывает довольно медленно. Вот почему мы заметили пробоину так поздно.
– Сколько осталось до Испанского Рифа?
– Часа три хода.
– Тогда порядок.
– Не уверен. Не забывай, стены каюты – как решето. Если погода испортится, мы долго не продержимся.
Орлов с беспокойством выглянул в окно, за которым хлестал дождь.
– Твоя оценка ситуации?
– Скажем так: картина не слишком обнадеживающая. Я постою у руля, а ты смени Анну и не отходи от помпы.
Через полчаса погода стала стремительно ухудшаться, видимость снизилась. Волны накатывали на палубу. «Влюбленный эллин», кренясь с боку на бок, начал черпать воду.
Папаша Мелос вошел в рубку, с грохотом захлопнув за собой дверь. В тусклом свете нактоуза он казался совсем дряхлым.
– Как управление?
– Неважно. По-моему, вода опять прибывает.
– Я сменю тебя, – сказал он. – Иди проверь.
Мэннинг шагнул на палубу. В диковатом свете зелено-красных навигационных огней он разглядел скрюченную фигуру Орлова, который ритмично крутил ручку помпы.
Встав на койку, Анна в отчаянии пыталась заткнуть тряпками дыры от пуль. При каждом ударе волны о корпус струйки воды просачивались в каюту. Ее уровень поднялся по меньшей мере на шесть дюймов.
– Делай все, что в твоих силах! – крикнул Мэннинг Анне. Я скоро приду.
Потом он присел на корточки рядом с Орловым. Ветер уносил его голос, поэтому пришлось орать прямо в ухо Сергею:
– Сможешь еще продержаться?
– Думаю, да. Как наши дела?
– Плоховато. Сейчас проверю, где мы находимся.
На палубе огромная волна, перекатившаяся через борт, хлестнула Мэннинга в спину и отбросила на люк, он с трудом поднялся на ноги и пошел к рубке, цепляясь за поручень. Старик угрюмо посмотрел на него.
– Мы все время черпаем воду.
– Внизу все затоплено. Анна старается изо всех сил. Помогите ей, а я пока останусь здесь.
Старик кивнул и выпустил из рук штурвал. Гарри, тяжело опустившись в кресло, прижался лбом к оконному стеклу. Он устал, ужасно замерз, и в его душу закрался страх. За окном виднелись лишь навигационные огни. Вокруг, нагоняя тревогу, стояла тьма, завывал ветер.
Мэннинг выдохся. Выдохся настолько, что уже не мог соображать как следует, хотя знал, что сосредоточиться нужно. Он включил лампочку над столиком для карт и, держа штурвал одной рукой, попытался определить координаты.
Сейчас они находились где-то возле Экзюме-Саунда, к северу от Элевтеры. Но где именно?
Данных оказалось слишком мало, и Мэннинг стал вычислять курс, основываясь на скорости судна и приблизительном фас-стоянии, которое они прошли. Получалось, чтобы выйти к Испанскому Рифу, надо сменить курс и взять на северо-запад. Но капитан знал, что в северной части Экзюме сотни скал и рифов. В такую погоду экипаж и судно ждет верная гибель. Он решил, пойти на компромисс и поменял курс на полрумба. Постепенно небосклон приобрел жемчужно-серый свет, и уже стали различимы серебристо-черные струи дождя за окном.
Через полчаса наступил рассвет. Мэннинг открыл окно и посмотрел на свинцовые тучи, несшиеся по небу.
Однако ветер стихал, и море становилось спокойнее, но «Влюбленный эллин» делал всего два узла в час. И всякий раз, когда судно скользило вниз с волны, Гарри казалось, что оно никогда не поднимется вновь.