О чем он и поведал Шефу. Тот, не долго думая предложил применить реакцию трансмутации вещества превратив уран – 238 в 235-й. Без мучительной операции обогащения в центрифугах с дальнейшим разделением оксида урана.
Макс завис – а что так можно было? Шеф почти что хмыкнул. Он не задавал такого вопроса, а модулю все параллельно. Его не спрашивают – он не отвечает. Макс обругал себя, что забыл, что работает с машиной. Скрытые смыслы не ее конек. Понятие «имел ввиду» у нее не пашет.
Тогда решено. И Макс приступил к работе. Пахал он три месяца, изредка вылезая из своих пещер и проверяя работу системы. Пока все шло ровно.
Корпус был сформирован из титана с сапфировыми иллюминаторами. Наружные камеры и датчики прикрывались титановыми шторками. Сзади двигательный отсек с двумя атомными движками и дюзами наружу. Позади двигательного отсека реакторная с двумя реакторами на движки и одним на систему жизнеобеспечения и бытовые нужды. Далее установка искусственной гравитации и танк с водой и с антигравом для полетов в атмосфере и разгона.
Потом блок жизнеобеспечения и туалет с душем. Две каюты на двух человек каждая. Рубка с обзорным экраном и стеклом. В носу противометеоритный радар и гауссова пушка с генератором холодной плазмы. Макс все пытал Шефа на предмет силового поля или что-то в этом роде, но ничего не добился. Но дал ему базу на изучение физики полей. Мол, учись студент. Когда научишься прыгать воду в бассейн налью.
Посередине рубки было кресло капитана, слева кресло навигатора или штурмана и справа кресло оператора радара и пушки. ЛА переправили в тоннели в Уральских горах, там был пункт контроля за спутниками.
При окончательной доводке изделия Шеф все-таки разродился формулой специального покрытия для нивелирования перегрева при входе в плотные слои атмосферы. По консистенции это была паста или мастика, которая при первом перегреве буквально прилипала к металлу и потом исправно служила теплоизолятором. По словам Шефа она могла служить несколько лет, а потом ее просто надо снимать обработав другим составом. И наконец Шеф все-таки выдал чертежи противометеоритного силового купола на нос корабля. Шеф объяснил, что сначала он просто не просчитал вероятности повреждения ЛА при столкновении с метеоритом. Но расчеты показали, что при таких скоростях радар мог просто не засечь микрометеорит, что грозит разрушением ЛА и смерти оператора. Ну еще сделали грузовой отсек для спутников с распахивающимся люком и манипулятором.
Управлялось это хозяйство при помощи большого сервера с сумасшедшей расчетной мощностью, которая и не снилась даже в конце его первой ипостаси.
Большой экран украсил рубку, а саму сборку поместили в отдельное небольшое помещение. Кухни как таковой не было. Было кухонное место, где можно было подогреть что-то из полуфабрикатов или консервов. Холодильник был и небольшой склад для продуктов. Там же был и утилизатор. Вся посуда была разовой. Мыть что-то в космосе это расход воды.
Специальный выход для ЛА был оборудован на не просматриваемом склоне горы в конце одного из тоннелей.
Скафандр Макс заказал в той же конторе, что делала их для наших космонавтов. На «Звезду» он передал чертежи и памятку по материалам. Начинку же сделал сам. Пока 4 скафандра заняли свои места в каютах экипажа.
Также Шеф настоял, чтобы там были и 4 высотных парашюта с НЗ комплектом выживания на случай аварии и короткие дробовики в качестве оружия последнего шанса. Игольники были как личное оружие.
Первый полет Макс начал глубокой ночью. Тихо открылись створки ворот тоннеля выпуская неведомую машину. Включив режим холодной плазмы и антиграв Макс отлетел поближе к полюсу и там разогнавшись включив атомные движки вышел на орбиту Земли. Антиграв первую космическую скорость бы не взял. А вот уже на орбите он отлично справлялся с маневрированием. Включив ИГ он встал с кресла отправился попить чаю. Потом полюбовавшись на смену дня и ночи на орбите сев кресло и развернул на экране изображение Земли с орбитами спутников. Он себе наметил десяток наиболее дорогих и важных спутников его любимых амеров и до кучи пару французских и японских. Для начала он потренировался и разнес в пыль пять мертвых аппаратов. Гауссова пушка стреляла урановыми шариками, которые их разносили на мелкие кусочки. Потом он выжег электронику на пяти крупных и дорогих амерских спутников, чтобы не возбуждать лишнего интереса. Так сломались и сломались. Орбиты они не меняли - так и поболтаются космическим мусором пока не упадут сами. Эти аппараты принадлежали АНБ и стоил каждый под миллиард долларов. И еще их сделать надо, а это нетривиальная задача. И время. Восстановить все это – не один год работы. Потом также поступил с пентагоновскими спутниками. Для сокрытия своих деяний сжег еще четыре спутника навигационной системы над Китаем и еще несколько метеоспутников, которые принадлежали китайцам, французам и японцам. Когда будут расследовать это будет завесой, что не они одни пострадали. Наверное, поток космических частиц вывел их из строя. Даже если шаттл свой поднимут, то кроме выжженой электроники ничего не найдут.
Ну вот сделал гадость – сердцу радость, подумал Макс. Сейчас у них там начнется разбор полетов. Это же коммуникационные спутники были. Репу начнут чесать, что бы сделать чтобы связь восстановить. Потом он отлетел и сжег еще три геостационара. Потом решил, что раз в плане полета стоит Луна, направился к ней. Шеф ему говорил, что там могут быть обломки их модуля, но координат у него нет. Вороненное тело его корабля скользило по низкой орбите Луны. Для лучшей маскировки Макс заворонил корабль и ночью его визуально было совсем не видно. Просто и со вкусом. Все равно днем на нем не полетаешь. На радарах его не видно, но обычным зрением или камеры его точно могут засечь. Сейчас у него работали сканеры на тепло, электромагнитное излучение и радиацию. Пока датчики молчали. Визуально все равно ничего не видно. Камеры работали и потом придется разбирать съемку самому. Земных спутников вокруг Луны пока не было.
Пообедав, Макс включил себе какую-то киношку и сидя в кресле пил кофе. Один из блоков компа считал его задумку. Поняв, что устал завалился спать. Вообще он тут стал жить по корабельному времени. Что не потерять режим сна и работы.
Проснувшись и умывшись Макс сел завтракать. Порция каши с черным хлебом и маслом, дополнили джем и крепкий чай. Потом он сел в кресло и начал просматривать записи телеметрии с датчиков. Отметив две засветки датчиков радиационного фона и электромагнитного излучения, продолжил сканирование в автоматическом режиме решив проверить их позже. Все равно карта Луны нужна так или иначе, особенно ее обратная часть. Так что не горит пока. Потом принял звонок от Нины. Его там кто-то ищет, но она всех отшивала, говоря, что Макс на эксперименте под землей и там нет связи. Ничего срочного. Обычные вопросы подождут. А так все здоровы и слава Аллаху.
Неделя сканирования прошла незаметно. Блок еще раз пересчитал его задумку и дал положительное заключение. А Макс вернулся к той самой засветке, которую он отметил еще в первый день сканирования. На этот раз в визуальном режиме. Солнце подсвечивало указанное место и камеры отсняли какой=то искусственный объект, явно разрушенный. Увеличив зум он увидел останки корабля или зонда, который явно разбился то ли при посадке, то ли еще отчего. От него фонило радиацией и он явно еще не умер, так как засветка электромагнитного датчика давала картину работы каких то приборов.
Макс занялся расчетами посадки и выбрав площадку подвел к ней корабль. Выпустив три опорные лапы он сел. Вынув скафандр из шкафа он прошел в шлюзовую. Там переоделся и закрыв лицо светофильтром и проверив герметичность спустился по лесенке на поверхность. Отметил на механических часах время и двинулся в сторону обломков.
Обломки сильно не разбросало – аппарат упал в лощину – и лежали довольно кучно. Основной блок разломило пополам, открыв нутро корабля. Опасаясь острых краев Макс аккуратно проник внутрь и включив лампу на шлеме двинулся дальше. В головной части он увидел каюты, какие-то приборы, трубопроводы за сорванной обшивкой. Света не было. Дойдя до рубки он увидел, что дверь распахнута настежь и в рубке два трупа сильно измененных и мумифицированных. Это были мужчина и женщина. Они явно погибли при падении. На них были пилотские комбинезоны и странные ботинки. Сняв один ботинок он понял, что они были магнитными. Надписи в рубке на приборах были на неизвестном ему языке. Это не был язык Шефа. Его бы он понял. Хоть там и фонетика была странная, но читать он мог свободно. Обойдя каюты Макс отправился в хвостовую часть. Там он увидел знакомые реакторы, тело утилизатора. Склад стержней, танк для воды, которая замерзла и порвала все трубы от него. Склад продуктовых пайков в саморазогравающейся упаковке. Чулан со сменной одеждой, скафандры пустотные и для нахождения в рубке.