Сейчас о развитии пока речь не шла. Корковые структуры только начали формироваться. Зато модуль выдал описание всего груза на борту. Это был просто Клондайк. Было ради чего поработать. Они же летели , чтобы обустроиться и остаться. Поэтому там была и машинерия и домик для проживания и дроиды. Короче полный фарш.
Лилу закачали русский язык по мнемонике и она теперь с Сашкой тусовалась на берегу острова. Они там построили сами хижину в лесу и играли вместе. Её все удивляло. И огромный океан соленой воды. И живность в нем и на острове. И еда разнообразная и вкусная. Она с детства обходилась малым и мать ее так и учила не разбрасываться ресурсами. Стоически перенесла кадры сожжения тел ее родителей вместе с кораблем. Теперь она часто смотрела на Луну, видимо вспоминая, что там похоронены ее родители. Но психика ребенка пластична и постепенно она пришла в себя. Макса она считала отцом, Нину второй мамой, а Сашку – братом, хоть и названным. Николя для нее был младшим, о котором надо заботиться. И она ему стала нянькой и учительницей.
В Микронезии Макс ей сделал документы о рождении от Нины и Макса.
Крестильное свидетельство о крещении в имя Лилия, но по метрике была указана, как Лилу Юсупова. Подгадали дату и потом Макс заверил все в консульстве России на Самоа и получил на нее свидетельство российского образца. Так у них появилась дочка. Чтобы все это проделать Макс нанял яхту и курсировал на ней между островами. Так что подкопаться было не к чему. Почему бы чете Юсуповых не отдохнуть на островах Самоа и Микронезии. Средства позволяют. Консул России, зная о статусе Макса был сама любезность. Одно только заботило его – Лилу становилась невероятно красивой. Это была какая-то неземная красота. Блондинка с зелеными глазами и кожей как у мулатки. Причем она плохо загорала. Санька уже стал как уголек, а Лилу все такая же. Только чуть потемнела. И моторика совсем не детская. Тогда Макс решил поучить девчонок Лавровским штучкам. Нина тут же схватывала движения, как и Лилу. Потом к ним присоединился Санька. Он тоже был в восторге от комплекса и постоянно потом подшучивал над одноклассниками. Те его просто боялись. Лилу же обрела уверенность, как и Нина. Когда они шли вместе, казалось, что идут две подружки. Нина же получила полный спектр чистки ДНК и регенерацию. Кстати и Макс выглядел лет на 25-28, но никак не на 37-38 по паспорту.
Лилу Макс привез в Геленджик с Ниной вместе к родителям. Отец и мать Нины тоже перебрались туда после выхода ее отца на пенсию. В Курчатове квартиру продали и вложили все в маленький домик рядом со сватами. По случаю продавали домик рядом – вот и купили его. Маман как увидела дочку выпала в осадок – такая красавица. Она тут всех мужиков с ума сведет. Макс усмехнулся – она еще маленькая. Вот когда чуть подрастет тогда да – бойтесь все. Неожиданно Лилу понравилось плавать. Макс научил ее использовать её возможности. В Геленджике он ее учил как нырять на глубину, пользоваться стилями плавания. Задержкам дыхания. И он решил её прогнать по сетке соревнований по плаванию. Засветить ее в спорте было лучше, чем как селебритиз. С её красотой она прямо просилась на обложки журналов. А когда это поддержано спортом , то это уважаемо. Это не быть вешалкой для вещей на подиумах.
Краснодарская школа плавания была известна во всей стране, но чемпионов было мало. Макс заявил ее на чемпионат края. Она его выиграла по трем дистанциям и получила право участвовать в чемпионате России. Россию она тоже взяла с выполнением МСМК. Её пригласили на чемпионат Европы в Стамбул. Надо было определяться с дистанциями. Она выбрала 100 вольный стиль, 100 на спине и неожиданно для всех 5 км. открытую воду. Потом подумав, добавила 400 метров комплекс. Макс проверил ее коэффициент плавучести и получил ошеломляющие 0.89. У самого Макса был 0.92. Этот
коэффициент показывает уровень плавучести тела человека в воде. При коэффициенте больше единицы тело считается «топором», то есть тонет само по себе. Если меньше, то «поплавком», то есть само не тонет. Этим объясняется, кстати полное отсутствие негров в рекордсменах по плаванию. Они практически все «топоры» и им приходится затрачивать гораздо больше усилий, чтобы плыть наряду с белыми пловцами. Метисы тоже, но они могут вырвать секунды за счет мощи на коротких дистанциях.
У Лилу была очень мягкая и изящная техника. Повороты она проводила почти не поднимая брызг. По биометрии ей было примерно 14 земных лет, но пубертат еще не начался, но вот-вот начнется. Скорее всего сказывалось длительное пребывание в капсуле. Пока она спокойно читала ученики, чтобы в сентябре пойти в школу. Так как спонсорского контракта у нее не было, то Нина ей сшила спортивный купальник из их «космических» тканей. Пару потяжелей для тренировок и пару невесомых для стартов. На 50 метров она жаловалась, что не успевает разогнаться и про короткие забыли.
В Стамбуле она была с Ниной и Сашкой. Макс не смог поехать из-за дел и смотрел чемпионат по телеку. На открытой воде она никому не оставила никаких шансов оторвавшись метров на сто от пелетона. Макс ей сделал специальную маску с широким обзором для моря, какой он сам пользовался. В бассейне же она пользовалась обычными очками. Выиграв остальные три дистанции они уехали домой готовиться к школе.
Разбор наследства.
Чтобы вывезти с Луны все нужное Максу пришлось попотеть. Он сделал аж 12 рейсов, но забрал все, что может пригодиться на Земле. Да и это наследство Лилу будет так или иначе. Сначала он разобрал скафандры. Это не поделка Звезды. Надо будет им подкинуть экземпляр или выкройки с материалами. Пилотские комбезы тоже хороши. Удобные и немаркие. Ткань – фиг ножом порежешь.
Потом пришла очередь пайков. Их было два типа, как говорилось в описании. Первый с животным белком, второй с растительным. По вкусу почти не отличались, но как по Максу, так растительный даже вкуснее показался. Нине тоже растительный больше понравился, но с животным рекомендовался при тяжелых работах и калорий там было много больше. Пайки были сублимированы и при добавлении воды срабатывала реакция выделения тепла и паек саморазогревался до примерно 70 градусов цельсия. Макс тут же запатентовал такую тару и отдал своим умникам на расправу технологию сублимирования продуктов для пайков.
Следующим объектом внимания стали дроиды. Их было шесть. Два строительных, которые могли подготовить площадку под строительство, вырыть канавы, ямы, пробурить ходы в грунте и в скале, выровнять площадку, засыпать чем-то сыпучим дорожки или подготовить дорожную насыпь. Еще два по обработке стройматериалов и самому строительству и два внутренних, которые контролировали все внутри дома или помещения. Все программы у низ были в наличии и Макс решил потом разобраться как ими управлять. К ним еще прилагался комплект водоподготовки, трубы для скважины, обвязка на это все и нагревательные элементы для отопления дома. Котел был не нужен, так как электричества на все хватало. Домовой реактор был тоже в комплекте с шинами и проводами.
Еще были дроны и микродроны для системы оповещения и охраны. Куча камер для видео наблюдения и пульт управления ими. Из домовой утвари был домовой утилизатор и приставка головизора с набором фильмов и сериалов.
Головизор и микродроны сразу ушли на исследование на предмет их копирования. Как и строительные дроиды. Патентное бюро работало 24 на 7. Патенты разбросали на фонды и выписали лицензии своим фирмам.
Отдельной темой пошел сам дом. Макс тщательно рассмотрев его устройство поручил Шефу разработать его аналог в трех вариантах. На два, четыре и восемь входов. Проект явно подходил под любые погодные условия. Его точно будут покупать вахтовики и жители Крайнего Севера, лесные хозяйства и работники в жарких странах. Домна два входа с двумя квартирами собирался за два дня и запускался еще через два. Только выровнять площадку под него. Запитать его можно как от сети так и при помощи мини-реактора. Его воплощение было у Макса и он теперь знал как обойти падение КПД при уменьшении размера. И стоимость реактора оказалась не запредельной. Вместо стекол в доме стояли тройные пакеты из ПЭТ – пластика. Можно и стекла, но это будет дороже. Самое главное – это сэндвич-панели для стен и потолка с полом. Они держали тепло или прохладу в разы лучше любого материала. При фабричной выделке стоимость одного дома не превышала пятидесяти тысяч долларов без приборов. То есть квартира бы стоила 25 тысяч и это на три спальни. Сам он не хотел их производить и нашел энтузиастов этого дела с мощностями и отдал проекты за долю в бизнесе и поставку приборов в сам дом. Пятислойные сэндвич-панели стали производить ребята из Сибири по его патенту имея на руках лицензию. Забегая вперед, такие лицензии потом он продал многим производителям и его дома решили кучу проблем с жильем в России и не только. Иностранцам он лицензии не продавал. Они могли покупать готовые дома, которые можно было заказать в разных комплектациях и количество проектов увеличилось кратно. Появились даже целые поселения из таких домов. А что? Срок их эксплуатации был не менее ста лет. Так что и детям можно будет оставить. Кухня входила в стоимость дома, кроме техники и сантехнических изделий как ванная, унитаз и раковины. Тут хозяева должны покупать их сами. Рабочие только устанавливали их.