Эспаньол был языком Латинской Америки. Он был более прост в произношении и на слух был более брутален. Классический кастельяно был полон нюансов произношения шипящих и несведующему казалось, что испанцы шепелявят. Но нет это манера произносить шипящие. Так например ботинки на эспаньоле слышались как сапатос, тогда как на кастельяно испанцы говорили сапатошь. С первым «с» дифтонгом с «ш». Особенно все кололись на дифтонге в-б. Написано врач – испанец говорит брач. Мекс говорит – врач. В общем заморочек полно. Также как двойная «л» – Мекс говорит – Майорка, испанец – Мальорка. Приятеля Макса в Испании звали Влад. Так испанцы его упрямо называли Блад. Все ржали – капитан Блад. Кровавый кэп блин. Даже предлагали ему поменять фамилию на Готтанегро (Черная капля). Был бы Кровавая черная капля – сильно – прямо пиратская кличка.
Так вот Салаутдин ругался на эспаньоле. Это было страшно смешно (для Макса) и просто страшно другим. Потому как рычал он реально круто. Ну а чё – карррамба, мьерррдо и так далее. Девки просто падали в его объятия. Тем более испанский в универе не преподавали. На вопрос, где он так научился ругаться Салаутдин загадочно улыбался и начинал свои байкп, как они чинились в Лас-Пальмасе. В то время побывать в Лас-Пальмасе было сродни побывкой на Луне. Тем более мало кто знал, где он находится. Но звучало круто чё. Как Рио-де-Жанейро. Хе-хе.
Салаутдин был намного старше Макса, но очень его уважал за знания. Тем более ему было непонятно, где он так наблатыкался в испанском. Но Макс уходил от темы – кивая на предков. Тем более, что Салаутдин точно знал, что Макс читает на арабском и старотатарском, немного знает фарси и дари. Но основная тема Салаутдина – это перевод Шекспира напрямую на чеченский язык минуя русскую версию. Благо у Шекспира в оригинале с рифмой было сильно так себе. Макс долго ржал, когда Салаутдин подбирал из довольно бедного чеченского словаря подходящие эпитеты. Получалось, что половина была на русском. Потом он пошел дальше и стал заменять слова на определения. Ну как, к примеру нет слова «паровоз» в чеченском – меняем на «железный конь» и дальше в таком же духе. Ближе всего получалось переводить русские блатные песни. Там все более-менее просто. Но все равно треть слов были испорченные русские слова. Так в песне «Постой паровоз, не стучите колеса» кондуктор никак не переводился – пришлось оставить кондуктором как и тормоза. Правда получалось очень атмосферно и необычно, как посмотреть Штирлица на киргизском. Асалам алейкум Адольф-султан! Булды-булды. Хе-хе.
Вот и осталось Максу два дежурства, а потом на море.
Дежурство.
Дззз-дзззз-дзззззз
Вот же блин опять принесло кого-то. подумал Макс просыпаясь. Недавно ж только эксперта забрали на убийство.
Точно труп. Звонок надрывался как не в себя.
Макс скинул простыню, нашел тапки, одел очки и глянул на часы – блин пол-третьего ночи и накинув белый халат прямо на голое тело (не считая трусов) и двинулся к выходу, прикрыв дверь секретарской, чтобы не выходила прохлада от кондиционера.
Без кондея летом в Грозном не жизнь, а выживание. Благо, что начальник республиканской БСМЭ, далеко не последний человек в местном социуме, пробил установку аж восьми кондиционеров, произведенных по японской технологии в городе-герое Баку, где местные их чуть-ли не с завода вырывали с боем. В Баку летом тоже жарко, хоть и Каспий рядом.
Макс включил свет на крыльце и открыл входную дверь. Перед крыльцом стоял молодой мент в чине сержанта с фуражкой под мышкой и раскрытой ксивой.
- Чего трезвонишь то – пробурчал Макс - чуть покойников не разбудил
- Дык это …труп привез
- Зачем?
- Нууу на предмет определения насильственной смерти.
- На экспертизу что-ли?
- Ну да.
- Давай постановление – протянул руку Макс.