Они спустились вниз по лестнице. По сравнению со вторым этажом, даже пустые комнаты на первом казались теплыми и уютными.
— У этого дома есть прозвище? — спросила у журналиста Катрин.
— Какое прозвище?
— Он как-нибудь называется, этот хутор? Все говорят Олудден, но ведь это название этой местности.
— Да, Олудден, потому что здесь в прибрежных водах летом собирается угорь,[1] — произнес Нюберг деловым тоном. — Но мне кажется, у дома нет никакого названия.
— Странно, обычно у хуторов всегда есть названия, — вставил Йоаким. — Наш дом под Стокгольмом, например, назывался Яблочной виллой.
— У этого нет никакого названия. Я, во всяком случае, о нем не слышал, — сказал Нюберг и добавил: — Но с ним связано много суеверий.
— Суеверий?
— Я слышал несколько… Например, что если кто-то чихнет на хуторе, то поднимется ветер.
Катрин и Йоаким рассмеялись.
— Придется чаще протирать пыль, — с улыбкой произнесла Катрин.
— И есть еще истории о привидениях, — продолжил Нюберг.
Последовала пауза.
— Истории о привидениях? — переспросил Йоаким. — Агент ничего такого не говорил.
Он хотел было покачать головой, но Катрин сказала:
— Я слышала пару, когда пила кофе у наших соседей, Карлсонов. Но они сказали, что в них не верят.
— Да у нас нет времени на привидения, — прибавил Йоаким.
Нюберг кивнул и пошел в сторону прихожей.
— Когда дома долго пустуют, люди начинают выдумывать всякое. Давайте сделаем пару фото во дворе, пока не стемнело.
Нюберг закончил визит быстрым осмотром подсобных помещений.
— Их вы тоже собираетесь ремонтировать? — спросил он, заглядывая в пыльное окно.
— Конечно, — ответил Йоаким. — Постепенно все сделаем.
— И будете сдавать в аренду?
— Может быть. Мы подумываем открыть отель через пару лет.
— Многим на острове приходила в голову это идея, — заметил Нюберг.
Под конец он сделал десяток фотографий семьи на фоне дома. Катрин с Йоакимом стояли рядом, жмурясь от холодного ветра. Йоаким выпрямил спину и подумал, что соседний с их жилищем дом в Стокгольме удостоился трех разворотов в журнале «Красивые виллы», тогда как здесь об его семье расскажет только статья в «Эланд-постен».
Габриэль, одетый в зеленую куртку, сидел на плечах у Йоакима. Ливия в вязаной шапочке стояла между родителями и с подозрением смотрела в объектив.
Позади них, подобно горе из дерева и камня, возвышался Олудден.
Когда репортер уехал, вся семья отправилась на пляж. Ветер усилился, и солнце висело низко над крышами. Воздух наполнился запахом морских водорослей.
Казалось, они спускаются к пляжу на краю мира… Вдали от всех людей. Йоакиму нравилось это ощущение. Северный Эланд представлял собой крошечную полоску земли под бескрайним небом. Здесь плоская равнина плавно переходила в море, превращаясь в его глинисто-песчаное дно. Ровную линию пляжа изредка нарушали заливы, отделенные от моря песчаными косами.
Впереди к темно-синему небу устремлялись маяки.
Маяки Олуддена. Холмы, на которых они стояли, казались Йоакиму рукотворными, словно кто-то сделал в море насыпи из камня и гравия, подпер их большими камнями и залил сверху бетоном. В пятидесяти метрах к северу шел волнорез из больших камней, призванный защитить маяки от зимних штормов.
Ливия, державшая в руках Формана, внезапно устремилась к узкой дамбе, ведущей к маякам.
— Я с тобой! Я с тобой! — крикнул Габриэль. Но Йоаким удержал его, сказав:
— Мы пойдем вместе.
Через тридцать метров дамба разделялась на две узкие дорожки, ведущие к маякам. Катрин громко сказала:
— Не беги так быстро, Ливия! Это опасно.
Девочка остановилась и, показав рукой на южный маяк, крикнула:
— Это моя башня.
— Нет моя, — крикнул Габриэль.
— Моя, и точка, — заявила Ливия, использовав свое любимое выражение, выученное в детском саду.
Катрин поспешила к дочери и кивнула в сторону северного маяка со словами:
— Тогда это моя башня.
— Прекрасно. А я в таком случае беру себе дом, — сказал Йоаким.
Ливия засмеялась, но Йоакиму было не смешно при мысли о том, сколько работы его ждет предстоящей зимой. Ему и Катрин надо еще найти работу в школе, а по вечерам они будут заниматься ремонтом. Йоаким обернулся к дому.
«Уединенное место», — вспомнились ему слова из объявления.