Но тот или не услышал это замечание, или решил проигнорировать его.
— Я рад, что леди не причинили большого вреда. Она была очень неосмотрительна, отправляясь гулять по деревне в одиночестве, — Рейф потрогал кончик усов, прежде чем задал вопрос. — Слухи, распространившиеся по Торрекомбу, как обычно, очень сумбурны. Что на самом деле случилось с леди?
Ланс рассказал о том, что случилось на озере и о событиях, предшествовавших этому, так коротко, как только было возможно, опустив несколько ярких деталей. Например, то, как Розалин вообще оказалось вовлечена в эту историю, то есть маскарад Ланса, изображающего призрака легендарного рыцаря.
Он никогда не открывал секрет своих ночных скитаний кому-то, кто не являлся его родственником, даже Рейфу. Хотя раз или два Ланс был очень близок к тому, чтобы довериться другу, но что-то всегда удерживало его от этого: может, — его обещание отцу, которое было сильнее дружбы.
Когда Ланс закончил свой рассказ, Рейф изумленно покачал головой.
— Итак, леди Карлион спасла твой меч от отчаянного бандита. Какая замечательная женщина.
— Да, она такая, — добавил Ланс с мягкой улыбкой.
— И… ей не удалось опознать нападавшего?
— Нет, вор снова был в маске.
— Как неудачно.
— Да, не правда ли? — вставил Вэл. — Но, возможно, ты сможешь посодействовать с опознанием негодяя.
— Я? — Рейф разглядывал Вэла с надменно-вопросительным выражением на лице, а Ланс испугался того, что Вэл может сказать дальше. Он никогда не видел брата в таком настроении. Лицо Вэла явно излучало враждебность, его теплые карие глаза стали холодными, как агаты.
— Ты представляешь власть его величества, разве не так? — требовательно спросил Вэл. — Это твоя священная обязанность — поддерживать закон и хватать таких негодяев.
— Я всего лишь простой таможенный офицер, посланный поймать контрабандистов, — пожал плечам Рейф. — Разве что ты подозреваешь их в нападении на леди?
— Нет, я уверен, что это был не контрабандист. На самом деле, я подумал, а где вы были прошлой ночью, капитан Мортмейн?
— Вэл, — прикрикнул Ланс на брата.
Хотя Рейф улыбался, его глаза сузились.
— Почему это интересует тебя, Валентин?
— Вэл просто подумал… мм… — торопливо вмешался Ланс, — то есть, если ты делал обход прошлой ночью, возможно, ты видел или слышал что-нибудь…
— Увы, боюсь, я забросил мои обязанности. Я провел этот вечер, напиваясь в пивной. Весь вечер, — добавил Рейф, как будто Вэл пытался противоречить ему.
Ланс боялся, что брат собирался сделать именно это, но тот сжал губы в тонкую линию.
— Прискорбно, что Ланс не мог схватить вора, — продолжил Рейф, его взгляд остановился на лице Вэла. — Теперь я сомневаюсь, что его когда-нибудь поймают.
— Почему это? — резко спросил Вэл.
— Этот мужчина должен быть дураком, чтобы остаться здесь поблизости после совершения такого преступления, не так ли?
— Или чертовски самонадеянным.
— Или очень уверенным в себе и своей способности лгать.
— Не имеет значения, каким умным себя вообразил этот мерзавец, — возразил Вэл. — Я собираюсь разоблачить его.
Ланс следил за этим обменом колкостями с возрастающим беспокойством, наблюдая за выражением лица Рейфа: легкая улыбка, опасный блеск в глазах. Прежде он не видел Рейфа в таком угрожающем настроении, казалось, тот искренне наслаждался, изображая дьявола, подтверждая худшие предположения другого мужчины, а всегда такой чувствительный брат Ланса выглядел так, словно был готов проглотить приманку.
— Итак, ты намереваешься поиграть в ловца воров, благородный Валентин? — спросил Рейф.
— Уверяю тебя, я не буду играть, — жестко ответил Вэл. — И когда я поймаю ублюдка…
— Да? Что ты тогда сделаешь?
Сжав трость, Вэл сделал шаг по направлению к Рейфу. Тот продолжал улыбаться, но Ланс слишком хорошо знал это волчье выражение в глазах друга.
В следующую секунду Вэл бы бросил вызов чести Рейфа, и, в итоге, на рассвете эти двое стояли бы с пистолетами друг напротив друга.
«Неужели это и есть та самая вражда Сент-Леджеров-Мортмейнов, продолжающаяся веками?» — подумал Ланс с раздражением. Порожденная непониманием, подозрением, попранной гордостью и непреклонными характерами.
Лансу было непривычно, оказаться единственным из всех, кто сохранил хладнокровие. Он быстро встал между мужчинами и строго сказал:
— Когда будет найден негодяй, мы передадим его властям.
Пока же, Вэл, я хотел бы переговорить с тобой. Наедине, — добавил он сквозь сжатые зубы.
— Если ты позволишь, Рейф, — Ланс коротко кивнул другу и, прежде чем Вэл смог запротестовать, схватил его за руку и потащил в коридор. Вытолкнув брата из библиотеки, Ланс закрыл двери, а потом взорвался резким шепотом.
— Какого дьявола ты делаешь, Вэл? Оскорбляя гостя в нашем доме?
— Прости, если у меня возникли трудности с поддержанием приличной беседы с человеком, который, возможно, напал на моего брата и чуть не убил эту прекрасную леди, которая сейчас находится наверху.
— Итак, теперь ты уверен, что Рейф виновен. Где твои доказательства, Вэл? — фыркнул Ланс. — Или к твоим сент-леджеровским талантам добавилась способность чтения мыслей?
— Не нужно уметь читать мысли. Господи, Ланс, я придерживал свой язык в высказываниях по отношению к Рейфу Мортмейну до сегодняшнего дня. Но, конечно, ты должен понимать. Ты слышал его здесь, — Вэл раздраженно махнул рукой в сторону библиотеки. — Все эти… эти намеки, ухмылки, насмешки. Он практически бросает нам вызов, вынуждая доказывать, что именно он является вором.
— Бросают вызов тебе. И понизь свой чертов голос, — Ланс оттащил Вэла подальше, чтобы их не было слышно из библиотеки. — Рейф вынес слишком много несправедливых подозрений в своей жизни. Насмешки и сарказм — это просто способ защититься от них.
— И это также причина, чтобы посетить Замок Леджер? Или это простое совпадение, что он оказался здесь этим утром, спрашивая о женщине, которую едва знает?
Неожиданный визит Рейфа также удивил Ланса, но он упрямо ответил:
— Я полагаю, что он очень долго хотел вернуться в этот дом. Беспокойство о Розалин просто дало ему предлог для этого.
— Ага, предлог, чтобы выяснить, не смогла ли она опознать его.
— Ты, кажется, забыл, Вэл, что Рейф был тем, кто выезжал со мной ночь за ночью в поисках того самого меча, который он, по твоему мнению, украл.
— Притворяясь, что помогает тебе искать, также как притворяется, что он твой друг. Откуда ты знаешь, что он не водил тебя кругами, отводя от себя подозрения?
— Хватит, Вэл! — резко сказал Ланс. — Я больше не буду слушать эти необоснованные обвинения в адрес человека, который как… как брат мне.
— Как брат тебе? — повторил Вэл почему-то охрипшим голосом. — Я… я полагал, что я являюсь таковым.
Ланс отшатнулся от боли, которую увидел в глазах Вэла.
— По крайней мере, — пробормотал он, — Рейф Мортмейн не портит мне жизнь постоянными нравоучениями и не висит за моим плечом, как чертов ангел-хранитель.
— Ты мой брат, Ланс. Прости меня за то, что я забочусь о тебе.
— Я достаточно часто говорил тебе прежде. Я не хочу…
— Я знаю. Тебе не нужно никакой помощи от меня, — взгляд Вэла опустился на его трость. Он обвел пальцем вокруг наконечника из слоновой кости и, снова подняв на Ланса глаза, в мягкой карей глубине которых читалась мольба, спросил: — Разве то, что я сделал тогда, было так ужасно?
Они с Вэлом почти никогда не обсуждали то, что случилось на поле битвы в Испании, и Ланс редко размышлял об этом даже в самое благоприятное время. Он попытался отвернуться, уйти обратно в библиотеку, но Вэл настаивал на ответе, встав так, чтобы загородить ему дорогу.
— Я использовал тот маленький сент-леджеровский талант, которым владею, чтобы попытаться спасти жизнь своего брата. Разве это неправильно, Ланс? Что, если бы ты мог закрыть меня собой от пули? Ты можешь сказать, что не сделал бы этого?