Ланс начал возражать, что Вэл никогда бы не сделал ничего подобного, но заколебался, нахмурившись. Он знал, что Вэл, как большинство благородных людей, редко теряющих самообладание, мог быть очень вспыльчив. Если его доводили до белого каления.
— Что довело Вэла до такого состояния? — спросил Ланс. — Он что-то нашел в твоей комнате?
Рейф пренебрежительно пожал плечами, повернувшись спиной к Лансу. Сент-Леджер схватил его за воротник плаща, развернув к себе лицом.
— Черт, Рейф. Ты скажешь мне правду. Что на самом деле слу… — Ланс внезапно замолчал, чувствуя, как кровь отливает от его лица. Он тянул с такой силой, что наполовину сорвал с Рейфа накидку, обнажив призрачно-белую рубашку. И кое-что еще.
Кожаный шнурок болтался на шее Мортмейна, а предмет, висевший на нем, сверкал в темных складках сюртука Рейфа. Осколок кристалла. Даже в слабом свете фонаря кусок таинственного камня сиял, насмехаясь над Лансом.
Сент-Леджер потрясенно убрал руку. В течение долгого мгновения он смотрел прямо в глаза Рейфу, глаза, которые пылали странным светом, в котором смешались вина и вызов… глаза незнакомца.
Ланс с трудом сглотнул, презирая Рейфа Мортмейна, презирая себя даже сильнее за то, что был уязвим для этих чувств потрясения и предательства. Мимолетная надежда, которой он осмелился поддаться, ударила его с той же безжалостной силой, какую Рейф использовал, чтобы отколоть кристалл от меча Сент-Леджеров.
Ладонь Рейфа сомкнулась на сверкающем осколке, пряча его обратно под рубашку, подальше от взгляда Ланса.
— Мне жаль, что тебе пришлось увидеть это, — пробормотал он.
— Мне тоже, — ответил Ланс. — Это то, что нашел Вэл, когда обыскивал твою комнату прошлой ночью?
Рейф кивнул.
— Прямо перед тем, как ты убил его, — глаза Ланса затуманились при воспоминании о пятнах крови, которые он обнаружил на узкой дорожке за гостиницей, там, где Вэл полз в попытке убежать, найти помощь. В месте, где его брат умер. В одиночестве.
Вся скорбь, все те эмоции, которые Ланс пытался сдержать, вырвались волной гнева. Он сжал кулак и впечатал его в челюсть Рейфа. Тот отшатнулся, схватившись за лицо, но Ланс едва почувствовал боль, пронзившую его руку.
Он сорвал свой сюртук, бросив его на землю. Губы искривились в ледяной усмешке.
— Полагаю, ты избавишь меня от обычных формальностей при вызове на поединок, — Ланс вынул из ножен рапиру Вэла, подняв сверкающий клинок к свету. — Как видишь, я предвидел твой выбор оружия.
Рейф не пошевелил ни единой мышцей даже при виде смертоносной стали.
— Я уже сделал много плохого, Ланс, — кратко ответил он. — Я не намереваюсь драться с тобой.
Ланс опустил кончик рапиры прямо к сердцу Рейфа.
— Тогда приготовься быть зарезанным с таким же милосердием, которое ты проявил по отношению к моему брату.
Взгляд Рейфа нерешительно двинулся от меча к лицу Ланса. Что бы он там ни увидел, это заставило его сделать шаг назад. С выражением больше покорности, чем злости, он разделся до рубашки и вытащил свое оружие.
Ланс напрягся, когда Рейф встал к нему лицом, с рапирой поднятой в подобии какого-то насмешливого приветствия — так он обычно начинал их мнимые поединки. Только в этот раз их клинки столкнулись со смертельным звоном стали.
Они боролись в зловещем молчании. Каждый мускул напряжен. Ланс наносил удары и защищался, встречая каждый смертельный взмах оружия Рейфа своим яростным ударом. Ланс старался не совершать своих обычных ошибок, безрассудных выпадов, которые позволили бы Рейфу выйти победителем. В этот раз цена подобной ошибки была бы слишком высока.
Пока он кружил вокруг Рейфа, ища брешь в обороне, то не чувствовал ни страха, ни гнева. Его сердце покрылось льдом. Он отделился от своего тела сильнее, чем во время скитаний. Как будто это был не более чем дурной сон или судьба, намного более древняя, чем эти развалины. Сент-Леджер против Мортмейна, обреченные какой-то давней ссорой драться до смерти, на протяжении всей жизни.
Только Ланс, казалось, никогда не осознавал и не принимал эту судьбу. До сих пор. Свет фонаря отбрасывал зловещие тени на полуразрушенные стены, силуэты двух мужчин, обреченных на безнадежную борьбу: убить или быть убитым.
Дико оскалившись, Ланс жестко ударил Рейфа, получая злобное удовлетворение, когда увидел, что энергия Рейфа начинает истощаться. Мортмейн уставал и уже больше не дрался со своей обычной холодной расчетливостью.
Ланс безжалостно теснил его назад, стремясь убить. Быстрое движение и все было кончено. Рейф споткнулся о груду камня и упал. Ланс выбил клинок из его руки.
Он навис над Рейфом, опуская кончик меча к горлу своего врага. Рейф смотрел на него, его грудь быстро поднималась и опадала, но не от страха.
— Давай, — резко бросил он. — Закончи это.
Ланс колебался. Возможно потому, что в это мгновение он понял, что выиграл не благодаря собственному мастерству или усталости Рейфа. Мортмейна просто не волновало, жив он или нет.
Ланс знал это чувство слишком хорошо, чтобы не увидеть его в глазах другого человека. Он пытался думать о Вэле, направляя рапиру так, чтобы она достигла цели.
Если бы только Рейф закрыл свои дьявольские глаза, перестал смотреть на Ланса этим взглядом, полным темного отчаяния, слишком сильно напоминая Лансу дикого потерянного мальчишку, которым когда-то был поверженный враг.
Ланс крепче сжал рукоять, но рапира начала дрожать в его руке.
— В чем дело, Сент-Леджер? — усмехнулся Рейф. — Такова твоя судьба, разве нет? Уничтожить всех дьяволов Мортмейнов.
«Возможно, так и есть», — мрачно подумал Ланс. Часть его наследства, такая же неизбежная, как легенда об избранной невесте…
Нет! Образ милого лица Розалин возник в сознании Ланса, и он восстал против такого сравнения. Любовь, которую он чувствовал к своей нежной Владычице Озера — вот настоящая судьба, истинная магия, но это…
Ланс смотрел на неуклюже лежащего у своих ног Рейфа, беспомощного под острием рапиры Сент-Леджера. Эта ссора между их семьями была не более чем бесчеловечной глупостью, Ланс всегда это знал.
«У Рейфа был выбор. Так же как и у Вэла… и у меня», — подумал он. Никогда, даже во время службы в армии, он не получал удовольствия от убийства, а Рейф Мортмейн в сущности побуждал его к этому.
Ланс опустил клинок, чувствуя тошноту. Он с усталым вздохом взглянул вниз на своего бывшего друга.
— Может быть, ты просто не стоишь этого, Рейф.
Тот с трудом приподнялся на одном локте, нахмурив брови в замешательстве и недоверии:
— Ты собираешься отпустить меня?
— Нет, как действующий судья, я арестовываю тебя. Я доставлю тебя обратно в Торрекомб. Ты предстанешь перед справедливым судом.
— Справедливый суд для Мормейна? В Торрекомбе? Ты с таким же успехом можешь повесить меня прямо сейчас и… — Рейф замолчал, напрягшись, его взгляд переместился к какой-то точке в темноте позади Ланса.
Ланс услышал звук шагов, а потом встревоженный крик Рейфа:
— Ланс!
Сент-Леджер повернулся кругом именно в тот момент, как послышался оглушительный взрыв. Он почувствовал движение воздуха от пули, просвистевшей мимо его уха. Но прежде чем он смог среагировать, на него бросилась плотная фигура.
Тяжелый удар дымящимся пистолетом обрушился на голову Ланса. Он почувствовал, как рапира выпадает из ослабевших пальцев. Его колени подогнулись, он пошатнулся, голова кружилась от ослепляющей боли и замешательства. Он попытался разглядеть грубые, крупные черты нападавшего.
Сайлас… Сайлас Брэггс, хозяин «Огня дракона». Какого дьявола он делает здесь? Пришел на помощь Рейфу Мортмейну?
Но эта мысль не была и наполовину такой сбивающей с толку, как мысль, что возникла в мозгу Ланса, пока он опускался на землю, теряя сознание.
Рейф пытался предупредить его.
Голова Ланса свесилась на одну сторону, пока он пытался снова вернуться в сознание. Это был трудный путь, поскольку дорогу преграждала ужасная боль, пульсирующая в висках. Но он боролся с темнотой, побуждаемый сильным чувством необходимости, опасности.