– Значит, ошибка вышла, – возвращая документ задержанному, сказал старшина. – Извините.
Накинулись на Таню, на Серафиму, но больше всех досталось завмагу, который от стыда не знал, куда и деваться.
«Отравленную ручку» нашел Санька Пузырьков, ученик четвертого класса. Сам он взять ее в руки побоялся – а вдруг взорвется?! – и позвал на помощь своего верного друга Петьку Сазонова.
Петька прибежал тотчас же, оставив на крыльце недоделанной ветряную мельницу, которую он мастерил из кусочков дранки, чурбака и старого шурупа. Он-то, Петька, и установил, что найденный Санькой предмет – отравленная ручка, которую несомненно подбросили шпионы, сброшенные заграничным самолетом на парашютах.
– Надо в сельсовет бежать – сказать! – всполошился Петька. – Я побегу, а ты посторожи.
– Ишь какой! Сам посторожи. А вдруг она такая отравленная, что жуть!
– Трус ты, Санька! Чтобы отравиться, ею писать надо.
– Писать?
– А что! Шпионы – они специально так делают: подбросят ручку. Один попишет – и готов. Другой попишет – тоже готов… А то еще – стреляющие ручки есть. Специально шпионские. Ты ее возьмешь, а она трах – и нет тебя. Так что обязательно в сельсовет бежать надо.
– Вот я и побегу, – решительно объявил Санька. – Я нашел, я и побегу.
Неизвестно, чем бы закончился этот спор, если бы к двум приятелям не подоспел третий – пятиклассник Сеня Курочкин. Естественно, узнав, в чем дело, Сеня не мог согласиться ни с Петькой, ни с Санькой, потому что считал их мелюзгой.
– Эту штуку надо сперва обезвредить, – заявил он.
– А как?
– Бросить в старый колодец. Оттуда все равно никто не пьет.
– Да, а как бросить?
– Руками.
– У-у! Страшно…
– В лопух заверни.
Полчаса спустя проходивший мимо старого заброшенного колодца колхозный сторож Демьян Подковин увидел возле сруба ребят, которые занимались чем-то непонятным.
– Вы что же тут делаете, пострелята?!
От неожиданности ребятишки присели, а потом наперебой принялись объяснять, в чем дело.
– Это как же вы такое натворили! – сердито воскликнул Демьян. – А ну, как это и правда холера какая-нибудь? Почему в правление не сообщили?
– Сеня говорил – обезвредить надо, – объяснил Санька.
– Я вот обезврежу его хворостиной! Да и вас заодно!.. Стойте тут, никого к колодцу не пускайте!..
И сторож торопливо заковылял к сельсовету.
Вскоре о находке сообщили Кротову. Никто толком не знал, какую штуку нашли ребята, и таинственный предмет к приезду капитана госбезопасности превратился в устах колхозников в «ручную гранату». Нашлись, конечно, и скептики, которые уверяли, что ребятишки просто придумали какую-то игру, а старый Демьян навязался им в помощники. Однако Кротов отнесся к событию серьезно.
– Этот предмет надо во что бы то ни стало достать, – сказал он. – Может быть, и правда что-нибудь важное.
Но лезть в колодец никто не соглашался. Один из колхозников, впрочем, вызвался было, но жена так цыкнула на него, что он мигом раздумал. И все-таки почин был дан.
– Да что это мы, братцы, трусим, на самом-то деле! – закричал Демьян. – Будь я помоложе!.. Вот ты, Василий. Ты говоришь – ребятишки в игрушки играют. И я вроде у них в подмастерьях. Давай-ка слазай туда, достань, что они кинули.
– Мне это ни к чему, – сказал тот, к кому обратился сторож. – Кто ж его знает, может, и правда бомбу какую нашли…
Наконец несколько человек вызвалось лезть. Один из них, высокий, усатый, решительно выступил вперед:
– Я полезу. Тащи веревку.
Принесли веревку. Привязали к ней толстую палку. На эту палку усатый уселся верхом, и его начали медленно спускать вниз. Через несколько минут из колодца, словно из преисподней, послышался голос:
– Эй, братцы! Тащи наверх!..
Вытащили быстро.
– Ну что? Нашел?
– Нет. Надо воду вычерпывать. – Усатый был весь мокрый, грязный, облеплен тиной.
Из всех соседних дворов натащили ведра. Начали вычерпывать воду. Люди, оттирая друг друга, заглядывали в колодец. Каждое ведро тщательно проверялось, нет ли в нем загадочного предмета.
– Эх, сюда бы пожарную машину! – сказал усатый.
– Не подойдет – завязнет.
– Давайте натаскаем веток, палок, сделаем настил, – предложил Кротов.
Дружно кинулись ломать ветки, таскать камни, жерди. Подошла машина. Шофер с сомнением покачал головой, взглянув на настил. Побольше бы надо. Опять бросились собирать камни и сучья. Наконец шофер кивнул, влез в кабинку, мотор взревел, и пожарная машина стала осторожно, пятясь, подбираться к колодцу задним ходом. Спустили в колодец рукав. Вода захлестала толстой струей и побежала ручейками по истоптанной глине, словно спешила найти путь обратно, в колодец.
– Вот это работает! – восхищенно сказал Демьян, послушав, как ровно стучит насос.
Ребятишки шныряли в толпе, мокрые, перепачканные глиной. Санька Пузырьков был героем дня.
Но вот насос стал посапывать, рукав стал засасывать грязь со дна колодца.
– Хоро-ош! – протяжно закричал усатый, махнув шоферу рукой.
Мотор смолк. Усатый снова полез в колодец. Стоя по щиколотку в воде, он шарил руками в скользком густом иле. Вдруг пальцы наткнулись на гладкий продолговатый предмет. В сумеречном свете колхозник увидел ручку.
– Тащи! – закричал он.
Его вытащили. Санька, Петька и Сеня вмиг узнали находку.
– Вот так бомба!
– А что ты думаешь?! – кипятился Демьян. – Может, это и правда стреляющая ручка?
Кротов снял с ручки колпачок, достал листок бумаги. Хотя ручка и полежала немного в воде, но писала все-таки хорошо.
– Обыкновенная, – смущенно проговорил Демьян. – Вот ведь оно как…
– Ничего, всякое бывает, – сказал Кротов и подозвал смущенных ребятишек. – А вы молодцы, – нарочно погромче, чтобы всем было слышно, похвалил он. – Мигом сообщили. Это на нашем военном языке называется «оперативность».
Мальчики теперь уже краснели не от смущения, а от гордости. Они победно поглядывали вокруг, словно говоря: «Видали? Вот какие мы! Сам капитан нас похвалил!..»
А Кротов между тем думал о том, что бывает всякое. Люди стараются всеми силами помочь поискам. Сигналов с каждым днем становится все больше. И, конечно, иной раз может произойти такая вот смешная ошибка…
Глава шестнадцатая
ВТОРОЙ
Несмотря на твердое решение хотя бы несколько дней высидеть дома у Эльвиры Леоновны, Владимир не мог усидеть на месте. Нервы, напряженные до предела, не давали покоя… Ночью снились кошмары. Он проснулся на рассвете и больше не мог сомкнуть глаз. Бежать, бежать!.. Он сам не знал куда. Но – бежать без оглядки. Чужие зоркие глаза, проверяющие каждый его шаг, мнились ему в каждом углу, за портьерой, за дверью, за окнами, где брезжил серый октябрьский рассвет.
Он встал, умылся. Вода была холодна. Но он, фыркая от холода, облился до пояса, чтобы хоть на миг чем-нибудь заглушить чувство страха и смятения.
Куда идти? Ехать к Сергею? Все-таки свой, сообщник… Но в сердце, где-то в самой глубине едва-едва, как рассвет за окнами, как первый отблеск пробуждающегося дня, возникало другое. И вставали перед глазами крутые берега реки, серебряные ивы, склонившиеся к воде, родное лицо в морщинках… «У нас тоже инженеры пригодятся… мост через реку будут строить… Электричество теперь есть – со светом живем… А раньше-то…»
Для чего он здесь? Для чего все это? Для того чтобы снова в родном селе наступила тьма… Чтобы погасли веселые электрические огни, чтобы от тяжкого взрыва рухнул в волны новый красивый мост… Для чего?!
Владимир вспомнил, сколько гордости было в голосе матери, когда она рассказывала о радиоприемнике, которым колхоз премировал соседа – мужа Степаниды Фоминичны. И, может быть, она втайне надеялась – вот сын вернулся, учится, придет в село ученым, инженером, и у нее в доме, совсем недавно озарившемся светом новой жизни, тоже появится такой же приемник…