Чехлов почувствовал, что краснеет. «Класс водителя»… Узнала?
— Что толку ныть, — сказал он, — это когда-нибудь чему-нибудь помогало? С жизнью ведь так — либо ты ее, либо она тебя. Так уж лучше я ее.
— Я тебя очень люблю, — сказала Анька, — пожалуйста, знай это. Я ведь тебя жутко ревновала, и не всегда зря, ты знаешь. Но потом подумала: мне же он нравится, так чего удивляюсь, что он нравится другим? А теперь я тебя просто люблю.
Тем разговор и кончился — она спешила в контору. Чехлов остановил ее в дверях и крепко, длинно поцеловал в губы, чего у них давно не водилось. Будь у нее хоть двадцать минут в запасе, потащил бы в спальню. Но двадцати минут не было, и она побежала к метро.
Чувство нежности к жене требовало выхода, и он позвонил Наташе. Времени у нее оказалось в обрез, никаких кафе, прямо на ту полянку. Едва добежав до нее, Наташа торопливо принялась раздеваться — впрочем, и сбросить-то ей нужно было платьице да трусики, бюстгальтер стащил уже он. Сам Чехлов только и успел расстегнуть ремень, Наташа жадно влипла в него всем своим голым телом, остальное раздевание происходило в процессе. И опять в нем перемешалось элементарное возбуждение, восхищение совершенной женской плотью и самодовольство мужика, в котором ценят не умника, не советчика, не покровителя, а любовника, трахальщика, самца.
Едва очнувшись она забормотала:
— Выгонят меня, ох выгонят! Вези быстрей.
Она накинула платье.
— А трусики? — спросил Чехлов уже на ходу.
— В машине надену.
Она действительно надевала их в машине, причем подол задрала так, что он взмолился:
— Разобьемся же!
Высадив Наташу за углом ее конторы, он минут пять просто медленно катил вдоль улицы, отдыхая. В душе опять плавно колыхалось чувство нежности и благодарности жене, будто это ее, а не Наташу он только что с таким кайфом оттрахал. Ведь действительно друг. Действительно, самый надежный человек. Два матроса в одной лодке — что тут еще скажешь!
Дальше мысли стали сладко путаться. А Наташа кто — не матрос? А маленькая Лизка — не матрос? Бог ты мой, насколько же лучше стала жизнь…
Он не выдержал, позвонил Наташе из какого-то автомата:
— Ты как?
— Жива, — сказала она.
— Тебе нормально было?
— По мне не видел?
— Видел.
— А тебе как?
— Тоже нормально, — ответил Чехлов, — слишком нормально.
— Что значит — слишком?
— Это значит — так не бывает. Слишком здорово. Вообще, все слишком здорово. Так здорово, что страшно.
Вскоре, и месяца не прошло, выяснилось, что боялся он не зря.
В положенный вторник он подъехал к прежней своей конторе, к гостеприимному толстячку. На сей раз директор через секретаршу попросил минут десять подождать. Чехлов подождал. Потом прошел в кабинет. Толстячок, как и в те разы, вышел из-за стола, и руку пожал, и указал на кресло — все вышло, как обычно, только рукопожатие получилось короче и дежурней. Поскольку все было давно оговорено, Чехлов просто ждал, глядя на директора. Но и толстячок ждал, глядя на Чехлова. Пауза затягивалась, и Чехлов поинтересовался:
— Проблемы?
— Арендаторы подводят, — вздохнул толстячок, — давайте отложим вопрос на недельку.
Чехлов удивился, но вида не подал, встал с кресла и произнес беззаботно:
— Мне что, я курьер. Наверное, Валерий Васильевич недельку потерпит.
А толстячок все не сводил с него странно внимательных глаз, словно не просто смотрел, а высматривал. Потом решился:
— А вы что, новости сегодня не смотрели?
— Да не успел еще.
— Вы посмотрите, — осторожно порекомендовал директор, — бог даст, ошибка…
— Посмотрю, — кивнул Чехлов.
Толстячок явно ждал вопроса. Но Чехлов не хотел его радовать, и вопроса не задал. Уже в дверях он обернулся, чтобы со сладкой вежливостью, в масть директору, кивнуть напоследок. И вдруг поймал ехидную, почти торжествующую улыбочку толстячка. Тот мгновенно спохватился и улыбку погасил. Чему он радовался?
Чехлов прошел за угол, в переулок, где обычно оставлял машину, чтобы не засвечивать перед бывшими коллегами ее пятнистые от ржавчины бока. Проехал пару кварталов, взял какую-то тетку с двумя сумками, потом дедулю с ребенком. Он вспоминал разговор с толстячком и чувствовал, как нарастает тревога. Что-то явно произошло. Но — что? Директор ушел под какую-то крутую крышу? Но тогда зачем ссылка на нерадивых арендаторов? Валерка решил сменить курьера? Но тогда, наверное, сам бы сказал. Впрочем, не виделись месяц, а за месяц мало ли что может произойти. А, главное, какие новости толстый жулик имел в виду?