Я узнал эти глаза. Это были мои собственные.
Глава 3. Танцуй или забудь.
– А как тебе такое звучание?
– Ром, слушай, это не то всё, нужно такое «Ту-ру-ру-ру-ру», а потом такое «Т-ж-ж-ж», понял?
Сашка рассмеялась. Пожалуй, со стороны это действительно выглядело очень занимательно, но мы с Ромой уже физически не могли обращать на это внимание – в течение недели каждый день с самого утра до шести вечера мы сидели на студии, а потом вместе ехали в офис и ковыряли там сеть до глубокой ночи, иногда там же оставались ночевать, благо, у Ромы был самый непосредственный выход на начальника, так что никто не запрещал нам так делать.
За это время было сделано очень много. Я сообразил несколько неплохих текстов, Рома помогал писать под них музыку. Выходило неплохо, оказалось, что я не так уж и плохо пою, особенно если как следует обработать мой голос. Иногда я поражался работоспособности своего нового друга: он с каким-то маниакальным упорством пыхтел над каждым треком, всего их должно было быть шесть. Бывало, что после записи голоса я засыпал на пару часов, а ,проснувшись, заставал его в той же позе, что и до этого, только на столе появлялся новый стаканчик кофе. Саша, часто заходившая к нам в то время, сооружала из таких стаканчиков небольшие башенки, а в наиболее плодотворное время и вполне себе достойные замки. Денег, конечно, уходило немерено, но у меня были некоторые сбережения, да и аванс за работу в офисе Сергея Анатольевича мне уже перечислили.
Однажды я спросил Рому:
– Почему ты мне помогаешь? Я же не плачу тебе, ничего такого. А доход от музыки… Кто его знает, что с этим в итоге будет.
– Ну… Деньги же не единственное, что есть в мире, правда? Хочется что-то сделать, ну, такое. Чтобы прям вау. Чтобы ничего не было, а потом раз – и что-то уже есть. Тем более это весело, да и не просто же так я учился всей этой фигне! – Последний аргумент был просто несокрушимым.
– Я хочу сказать, спасибо, что возишься со мной. Вне зависимости от того, что получится в итоге.
– Герман, да забей ты, всё в норме, сочтёмся, – сделал паузу, оценивающе взглянул на меня, вздохнул и продолжил. – Ну хорошо, смотри, если выйдет хорошо, я заработаю, верно?
– Верно.
– А если выйдет плохо, и я не заработаю поэтому, кто будет виноват?
– Я.
– Боже, не бери ты так много на себя, Герыч. – С недавних пор у него появилась привычка меня так называть, не могу сказать, что меня это очень раздражало. – Если выйдет плохо, виноваты оба будем. Так что по сути от меня сейчас зависит, заработаю я на тебе или нет. Такой подход тебя успокоит?
– Не слишком, – я усмехнулся. – Но спасибо, что хотя бы пытаещься.
Рома снова вздохнул. Думаю, ему эти разговоры доставляли удовольствия не больше, чем мне.
Отец отнёсся к моим музыкальным потугам довольно скептически – на учёбу времени не оставалось совсем. Но так как дома я теперь не появлялся практически никогда, он был готов с этим мириться ради всеобщего, их с мамой то есть, семейного спокойствия. Хотя, в целом наши с ним отношения заметно улучшились. Мне казалось, что после моего успеха в офисе он отчасти принял, что я не могу заниматься исключительно юриспруденцией, что мне нужно что-то ещё. Кроме того, я начал немного зарабатывать, думаю, для него было важно, чтобы я стал более самостоятельным, и моя работа давала ему неплохую надежду на это.
Отношения в семье вообще как-то наладились. Я начал больше времени проводить с родителями, стал чаще рассказывать им, чем я занимаюсь, они даже узнали о Саше, хотя, конечно, и без меня догадывались о ней. У меня есть ощущение, что во многом изменение погоды у меня дома поспособствовало успехам за его пределами. Действительно, очевидно, проще жить, когда за спиной люди, которые разведут костёр, чтобы ты согрелся, а не чтобы сжечь тебя на нём. Хорошо, что я понял это сейчас, а не ещё лет через десять.
Помимо всего прочего я перестал пугать сам себя. После того сна с горящей Усадьбой больше ничего экстраординарного со мной не происходило, я было хотел обсудить это с кем-то из её запредельных обитателей, но к такому испытанию своих нервов я явно не был готов. Перестал забывать события минувших дней и видеть странные сны – и довольно. Всякие предчувствия тоже отступили, так что я был вполне счастлив, хоть и работал, как проклятый.
Конечно, из-за моей загруженности мы с Сашей стали намного меньше времени проводить наедине, да и вообще я в то время как-то больше напоминал кота, а не парня: постоянно хотел есть и спать, вечно был чем-то недоволен. Возможно, я бывал таким несколько чаще, чем во время работы над альбомом. Возможно, всю жизнь. Саша терпеливо ждала, когда я закончу со всей работой, тем более она очень помогала нам с Ромой, часто приносила поесть на студию, иногда она приезжала вместе со мной и сидела там вместе с нами с самого утра. Подозреваю, что она немного ревновала меня к Роме и переживала из-за наших постоянных ночёвок в каком-то офисе и близкого общения на студии, вот и старалась держать руку на пульсе. Но это не отменяет того, что она иногда просто-таки спасала меня.