В общем, на дачу приехали трое: Саша, Тасман и какие-то два парня, слившиеся в одну бесформенную массу, состоящую из тихой и стыдливой ревности к коту. Кампания в высшей степени занимательная.
К вечеру всё было готово: мы с Ромой не только занялись мясом, но и смогли оторвать Сашу от Тасмана, чтобы она всё-таки тоже что-то приготовила. Впрочем, проверить её сознательность мы никак не могли, потому что остановить душевные посиделки у мангала не может совершенно никто, особенно когда в этой самой беседке жарится мясо. По многим причинам, начиная запахом шашлыка и заканчивая некоторым шансом его возгорания и впоследствии вегетарианского дня рождения. В какой-то момент в нашу мужскую компанию подтянулся Тасман, получив кусочек сырого мяса, он стал вместе с нами задумчиво вглядываться в огонь. Главное, чтобы палёной шерстью не начало пахнуть.
Постепенно, видимо, на запах еды, начали приходить какие-то люди. Как выяснилось позже, гости. Всего пришло около десяти человек, не считая нас. Немного больше среди них было девушек, но были и молодые люди, в основном в качестве багажа этих самых девушек, но всё же. Все парни поочерёдно занимали место в беседке и присоединялись к нашему созерцанию огня, уже без мяса, кстати. Мы даже подумывали ввести обряд посвящения: каждый, чтобы получить место у Великого Огня должен был вкусить сырой плод Свиньи Животворящей по подобию Тасмана, но потом поняли, что тогда вся потенциальная вторая партия шашлыка пойдёт на обряд инициализации каких-то незнакомых людей, имён которых я так и не запомнил, а оно того явно не стоило.
Рома тогда взял на себя роль предводителя племени мужского. Серьёзно, он оказался настоящей душой компании, он не только не забывал развлекать ребят какой-нибудь весёлой историей, но и очень вовремя замечал, когда кому-то становилось скучно и быстренько решал эту проблему. Лишь меня он не трогал – Рома знал о моей нелюбви к большим компаниям, и он один понимал, насколько тяжёлым для меня обещал быть тот вечер.
Постепенно в беседку стали перемещаться и девочки, по их розовым щёчкам и блестящим глазкам мы поняли, что вино они открывать умеют. Я бы предпочёл ограничиться теоретическим предположением, если честно. Когда все расселись, настало время говорить всякие слова, предварительно сделав очень торжественное лицо, и всё такое. Первым на правах молодого человека Саши слово взял я. Конечно, умей Тасман говорить, первым был бы он, но хоть каким-то недостатком он обладал.
Конечно, я не мог просто сказать тост. Я написал стихи. А почему нет? Я же умею, правильно? Вообще, ничего такого не планировалось, просто нужно было как-то убить время в поездке на дачу, набросал быстренько. Разумеется, все были в восторге. Не уверен, что все из них до этого читали стихи. Сашке очень понравилось, она радостно аплодировала, видимо, они смогли открыть не одну бутылку вина. Стихи и правда были довольно дурновкусными, поэтому в книге приводить их я не буду. Далее за столом поочерёдно звучали пошлые шутки, избитые поздравления и звон бокалов. Стаканов. Фужеров. Вот бы кто рассказал, чем они принципиально отличаются.
Стемнело, Рома поставил вторую партию мяса. Аккомпанемент пьянству тем временем стал более скудным – из списка исключили тосты, за ненадобностью, полагаю. Я в тот вечер ограничился бокалом вина, больше пить не хотелось. Постепенно все переместились из беседки в гостиную, там была отличная аудиосистема и бильярд, так что можно было включить какую-нибудь замечательную попсу. Постепенно наша дружная компания распалась на стайки и парочки. Мы с Сашей и Ромой сидели втроём за барной стойкой, они болтали о чём-то, смеялись, я не слушал.
Было как-то неприятно, хотелось помыться. Всё это казалось очень противным, грязным, и я не мог объяснить себе, почему. В задымлённой комнате играла музыка, слышны были разговоры о чём-то, смех. Столько людей и ни одного человека. В итоге оказывается, что всех более всего интересует, как допить бутылку и в какой комнате потом можно будет уединиться с кем-нибудь, желательно, незаметно.
Я заметил на себе взгляд Ромы, такой понимающий, даже немного ласковый. Видимо, он какое-то время наблюдал за мной и понял, что что-то не так. Сашка, не замечая нашего безмолвного разговора и моего, по сути, отсутствия и улыбаясь, продолжала что-то там рассказывать. Я поцеловал её в шею и шепнул на ухо: «Я пойду подышу немного».