Когда она проснулась, карета уже въезжала в массивные ворота Барторп-хауса на Стрэнде. Особняк был построен еще в елизаветинские времена; стены его, наполовину каменные, наполовину деревянные, были оплетены густыми зарослями плюща, окна в резных рамах ярко блестели в солнечном свете. Может быть, Барторп-хаус был и не самым роскошным и представительным особняком от Уайтхолла до Сити, но в ряду других богатых домов он выделялся изяществом и элегантностью.
Блисс с облегчением увидела, что кареты леди Дафны и Летиции нет рядом, – она свернула к дому Вилльерсов на Грейт-Рассел-стрит. К сожалению, Стивен не последовал примеру матери и сестры: он подал ей руку и ввел в обшитый дубом просторный холл особняка.
Пока лакей помогал Блисс снять плащ, шляпу и перчатки, Стивен уже прошел в гостиную и осматривался кругом.
– У вас прелестный дом! – объявил он Блисс, которой поневоле пришлось к нему присоединиться. – Матушка что-то говорила о смене обстановки – но не волнуйтесь, если вы не хотите, мы не будем ничего переделывать.
Блисс промолчала, подумав про себя, что этот благородный настрой у Стивена улетучится при первой же стычке с матерью.
В дверях появился сэр Бейзил и расплылся в улыбке, застав жениха и невесту за дружеской беседой.
– Я приказал приготовить обед, – сообщил он, входя. – Ты останешься, мой мальчик?
– Благодарю, нет, – ответил Стивен, приятно удивив Блисс. Впрочем, радость ее длилась недолго. – Мне нужно еще многое успеть. Я заеду к вам в девять, чтобы отвезти Блисс в Уайтхолл.
– В Уайтхолл? – Блисс перевела взгляд на опекуна. Похоже, эти двое не потрудились поставить ее в известность о своих планах!
– Небольшой вечер в апартаментах миледи Каслмейн, – объяснил Стивен. – Она была так добра, что пригласила нас обоих. Думаю, ей любопытно взглянуть на будущую кузину.
– А это обязательно? – простонала Блисс. Довольно и того, что она согласилась на помолвку! Девушка чувствовала, что знакомства с любовницей короля, известной своим скандальным характером, она просто не выдержит. – Стивен, я думаю, у нее будет еще немало вечеров…
– Ерунда! – оборвал ее сэр Бейзил. – После свадьбы вы оба будете проводить много времени при дворе. Вам надо заранее обзавестись друзьями, не так ли, мой мальчик?
– Естественно, – подтвердил Стивен и улыбнулся Блисс. – И бояться нечего. – Он надел шляпу с пером и пошел к дверям. – Я приеду к девяти.
Блисс молча смотрела, как сэр Бейзил выходит на крыльцо проводить будущего родственника. Она нисколько не боялась поездки в Уайтхолл или встречи со знаменитой кузиной Стивена. Ей просто хотелось как можно дольше оттянуть официальное объявление помолвки. Пока она не появилась в обществе как будущая леди Вилльерс, казалось ей, еще не все потеряно. Но, чем больше людей узнает о предстоящей свадьбе, тем крепче станут нити, привязывающие ее к постылому жениху.
Время близилось к девяти. В спальне, увешанной гобеленами с изображениями пасторальных сцен и обставленной гнутой мебелью с золотисто-розовой обивкой – в спальне, где прошло детство Блисс, – Мерси и еще две горничные под строгим надзором Луизы Лонсдейл одевали свою юную хозяйку на вечер.
Блисс была в шелковом платье цвета подснежника. На юбку и пышные рукава пошло, наверно, несколько ярдов кружев. На груди платье застегивалось жемчужными пуговицами. Жемчужины той же формы и размера украшали шею и уши Блисс. Несколько ниток жемчуга поменьше были вплетены в забранные кверху рыжие локоны.
– Дорогая моя, ты просто чудо! – заметила Луиза, промокнув глаза платочком. – Совсем как твоя мать, упокой, господи, ее душу, когда она бывала при дворе.
Блисс знала, что в устах Луизы это наивысшая похвала. И неудивительно, ведь мать Блисс была одной из первых красавиц при дворе Карла Первого, еще до гражданской войны и протектората, обрекшего короля на смерть, а его сына, ныне правящего Англией, – на изгнание.
Слабо улыбнувшись, Блисс приняла из рук домоправительницы расписной веер.
Раздался стук в дверь, и лакей возвестил о прибытии лорда Вилльерса. Блисс не удержалась от недовольной гримасы. Обнявшись с Луизой и выслушав ее благие пожелания, она спустилась вниз, где ожидал ее Стивен, разодетый в камзол лавандового цвета с лимонно-желтыми лентами и серебристыми кружевами.
До Уайтхолла они доехали в молчании. Блисс смотрела в окно, а Стивен не мог придумать, о чем с ней заговорить. Он был не настолько глуп, чтобы думать, что Блисс довольна насильственной помолвкой. По правде говоря, его немало удивило, что Блисс смирилась с волей сэра Бейзила всего после одной ночи, проведенной взаперти. Очевидно, что-то еще, кроме голода и одиночества, подействовало на нее и заставило покориться. В этом Стивен не сомневался. Но что такое могло произойти за ночь? Как он ни желал разгадать эту загадку, тайна Блисс оставалась от него сокрыта.
Карета остановилась, и Стивен и Блисс вышли. Лакеи повели их по дворцовым покоям в апартаменты, выходящие окнами на дворцовый сад. Здесь обитала любимая – хоть и не единственная – королевская фаворитка, Барбара Вилльерс, графиня Каслмейн.