По толпе пробежали шепотки и смешки, достаточно громкие, чтобы достигнуть ушей герцога, стоящего рядом с Блисс. Поскольку королева была давней противницей леди Каслмейн, хвалить ее в этих покоях не рекомендовалось, а вот ругать и насмехаться над ней – сколько угодно.
Блисс было от души жаль маленькую королеву, чей очаровательный супруг разбил ей сердце бесчисленными изменами. Но, едва король вошел в зал, Блисс уже не думала ни о чем, кроме него.
Он ничуть не изменился за полгода и все так же притягивал взор. Несмотря на огромный рост, Карл двигался с ленивой грацией хищника. В темных глазах его, полуприкрытых тяжелыми веками, мерцал веселый огонек – он превращался в пламя, когда взор короля падал на лицо или фигуру хорошенькой женщины.
Черты лица его были некрасивы и неправильны – но необъяснимое обаяние, заключенное в них, властно влекло к королю женские сердца даже в те годы, когда он был всего лишь нищим безземельным принцем.
Барбара подвела короля к своим кузенам и Блисс. Мужчины низко поклонились; Блисс присела в глубочайшем реверансе.
– Ваше величество, – промурлыкала Барбара, по-хозяйски обвивая руку короля своей рукой, – вы уже знакомы с леди Блисс, но, может быть, не знаете, что она выходит замуж за моего кузена Стивена, лорда Вилльерса.
– Вот как?
Король протянул Блисс для поцелуя изящную, усеянную тяжелыми перстнями руку, а затем помог ей подняться на ноги. Темные глаза его внимательно всматривались в ее лицо, словно он видел ее в новом свете. И едва заметный изгиб губ под черными усиками подсказал Блисс, что увиденное королю понравилось.
Он поднес руку Блисс к своим губам. Поцелуй продолжался секундой дольше, чем следовало бы, и в глазах короля, устремленных на Блисс, зажегся теплый огонек. Леди Каслмейн недобро прищурилась. Неужели в этой девчонке скрывается что-то, чего она не заметила?
– Так вы, моя красавица, выходите за Стивена Вилльерса? – спрашивал тем временем король. – Я начинаю жалеть, что отказался от опекунства над вами!
Блисс улыбнулась в ответ, как и прежде, очарованная его незатейливым юмором.
Король вздохнул, переведя задумчивый взор на герцога Бекингема.
– Вот когда начинаешь жалеть, что право первой ночи ушло в прошлое!
Все, кто слышал эту шутку, рассмеялись – все, кроме Блисс и леди Каслмейн.
14
Музыканты смолкли, Блисс с трудом улыбнулась и сделала королю – своему партнеру в танце – глубокий реверанс. Со дня приезда в Лондон она ни одного вечера не провела дома – их со Стивеном беспрерывно приглашали на обеды и балы. Такая бурная светская жизнь не только утомляла, но смущала и пугала Блисс. Сперва она приписывала такую внезапную популярность тому, что скоро войдет в семейство Вилльерс, но скоро поняла, что дело не в этом. Приглашения, сыпавшиеся словно из рога изобилия, были следствием нескрываемого восхищения, которое испытывал к ней король. Блисс была в смятении, не понимая, как ей отвечать на королевскую благосклонность.
Ходили слухи, что король сходит с ума по Френсис Стюарт, легкомысленной юной красавице, чья семья в каком-то отдаленном родстве с правящей династией. Король не давал ей проходу с первого же ее появления в Уайтхолле. Все ожидали, что не сегодня-завтра Френсис сдастся… Однако, ко всеобщему изумлению, она не сдавалась. Эта девушка, на первый взгляд глупенькая и ветреная, была полна решимости отстаивать свою невинность и упрямо отвергала настойчивые домогательства короля. Она готова была скорее испытать его гнев, чем опозорить себя и свою семью, попав в длинную череду королевских любовниц.
Сплетники утверждали, что уязвленный король, не привыкший к отказам, оставил в покое леди Френсис и взялся за Блисс. Эта рыжеволосая красавица, несомненно, привлекала его, хоть красота ее была не такой зрелой и яркой, как у леди Каслмейн. Болтуны уже кричали на всех углах, что именно Блисс суждено свергнуть графиню Каслмейн с незыблемого трона первой любовницы.
Едва смолкла музыка, к танцующим подлетела Барбара. Вся сердечность ее испарилась, теперь она смотрела на Блисс недобро и подозрительно. Графиня подхватила короля под локоть, явно собираясь утащить его прочь от юной красавицы, и Блисс была этому только рада.
Все еще тяжело дыша после быстрого танца, Блисс сделала реверанс графине. Король улыбнулся ей и, подняв ее руку к губам, поцеловал мягкую белоснежную ладошку. Барбара пронзила девушку убийственным взглядом и, повиснув на короле, повлекла его прочь.
Оставшись одна, Блисс выскользнула из зала и скрылась в Каменной Галерее, в этот поздний час тихой и пустынной.
Галерея была сердцем Уайтхолла, осью, вокруг которой вертелись колеса двора. Здесь назначали свидания, завязывали связи, заключали договоры, сплетничали, интриговали и флиртовали. Но сейчас, когда весь цвет двора танцевал на балу, в Галерее было тихо, словно в пустыне, и догорающие свечи едва рассеивали уютный полумрак.
«То, что мне нужно», – подумала Блисс, присаживаясь в мягкое кресло у окна. На балу она держалась прямо, как статуя, но теперь позволила себе свернуться калачиком и опустить голову. Голова и шея у нее болели от тугой прически – волосы были стянуты в узел, из которого выбивалось несколько тщательно завитых прядей. Ладонью Блисс потерла ноющую шею.