Александра Петровна с любопытством ждала, какую же кличку получит Краснов. Пока его чаще всего звали по фамилии. Это звучало как-то холодно и, пожалуй, немного обидно,
И прозвище появилось.
Иван вдруг с азартом набросился на книги. Сначала он, видимо, просто хотел подражать Пахомову, но потом увлекся по-настоящему.
Читателем Краснов оказался чрезвычайно темпераментным. Каждое взволновавшее его место он хотел непременно кому-нибудь прочитать вслух. Но Пахомова не удивишь, поскольку чаще всего речь шла о книгах, уже знакомых ему, а непоседу Закатова просто невозможно было поймать. И водопад страстного красновского чтения обрушился на Александру Петровну. Наскоро помывшись и поужинав, Краснов устремлялся с книгой в кубовую. В маленьком помещении теперь все подавлял, над всем господствовал его громовой голос. К концу дежурства у Александры Петровны начинало гудеть в голове, и она уже совершенно не усваивала смысла извергаемых Иваном слов.
— Держись, мама Шура, держись! — смеялся Пахомов.
Однако вскоре и ему пришлось туго.
Если по части блатных слов Краснов мог считать себя профессором, то по части слов литературных он даже от Закатова отставал, как дошкольник от старшеклассника. Встречая в книгах незнакомые выражения, он первое время проглатывал их, не переваривая. Но чем дальше, тем труднее становилось обходиться без пояснений, и Александра Петровна посоветовала Ивану почаще обращаться за справками к Пахомову.
Вот тут-то и попался Коля-педагог. Только займется чем-нибудь вечером, а уж Краснов бежит с вопросами. Да что вечером — среди ночи приходилось выдерживать приступы. К тому же глубоко в душе Пахомов чувствовал, что он не всегда оказывается на высоте и над авторитетом его нависает угроза.
Пожертвовав воскресеньем, Пахомов съездил в областной центр и, торжествуя, вручил другу словарь иностранных слов.
Но Краснов был человек крайностей. Теперь он сосредоточил весь свой пыл на словаре, задавшись целью выучить его. Никакие увещания на него не действовали. Он знай твердил свое:
— «Антураж — окружение, окружающие; среда, окружающая обстановка…
Анфас — лицом к смотрящему; вид лица прямо спереди…
Анфилада — ряд комнат, сообщающихся друг с другом дверьми, которые расположены по одной оси».
Заучив три-четыре слова, принимался за следующую по порядку группу.
Пахомов смотрел-смотрел на него и изрек однажды:
— Ну, этак ты совсем Далем станешь.
— Кем, кем? — заинтересовался Краснов.
— Далем. Жил в России писатель такой, толкователь слов — Даль. Он словарь составил.
Случившийся при разговоре Закатов навострил уши и скроил хитрющую физиономию.
— Как ты говоришь? Даль? А что, здорово — Даль! Ваня Даль. Порядок!
Так и пошло по общежитию и по стройке — «Ваня Даль».
В середине зимы приехала Шабанова, и вскоре Александре Петровне предложили перебраться из вагона в финский домик. Многие претендовали на домик, и Александра Петровна поняла, что ею дорожат, что ее жизнь приобрела крепкую основательность и надежность.
Как раз вскоре после переезда в финский домик ей временно поручили убирать в конторе. Она все еще переживала счастливые хлопоты новоселья, и ей хотелось, чтобы побольше людей радовалось ее радостью. Пожалуй, никогда она не была так разговорчива и смела и впервые, прибирая кабинет начальника в присутствии самого Печерицы, решилась поговорить с ним. Собственно, она собиралась сказать очень мало: вот, мол, приютили ее, одинокую бабу, брошенную с двумя маленькими детьми, поставили на ноги, помогли лучше некуда, и за это за все — сердечное спасибо.
Около стола начальника, в углу, стояло знамя. Полотнище упало на сейф, и Александра Петровна, искавшая повод для того, чтобы оказаться рядом с Печерицей, подошла к столу, вытащила знамя и свернула его вокруг древка… Решила — момент самый подходящий.
— Товарищ начальник… — начала она, нервно теребя мягкую алую ткань.
— Подожди, подожди! — оборвал ее Печерица, не поднимая огромной своей головы от чертежей. Он нажал кнопку звонка и, едва секретарша открыла дверь, бросил: — Пусть Белов придет.
Белов — главный инженер — сидел рядом, только пройти через комнату секретарши. Он немедленно явился.
— Ты посмотри, что тут проектировщики набуровали, — прохрипел начальник. — Ох уж, мне эти…
И он со смаком стал сыпать матерщиной, словно Александры Петровны совсем не было в кабинете.