Узнали ли вы этих всадников? Нет?! Тогда прислушайтесь к их разговору.
– Послушайте, Маркуэлл, – сказал старший из спутников, серьезно глядя на друга. – Мы уже две недели скитаемся по провинции Лакха, но все безрезультатно. В поисках разгромленной армии повстанцев мы рискуем лишиться голов. Слышали вы вчера, как судья Ситула сказал господину градоправителю проверить нас ну хотя бы на предмет правильности взглядов?
– Уж не поэтому ли ты, милый Ролес, силой увлек меня оттуда? – улыбаясь, спросил красавчик.
– Именно, именно, господин мой, уж очень вы в открытую играете, я бы на вашем месте залег на дно где-нибудь на границе Империи, в горах, где среди отребья никто не станет расспрашивать о прошлом. И хотя, видит бог, вы ловко врете, но всегда можно оступиться, если под ногами у вас устойчивой правды.
– Именно в горы, Ролес, мы и направимся после Касарая. Если и в Чикидо я не найду хоть кого-нибудь из «старых друзей», – на этом слове лицо господина Маркуэлла приняло жестокое выражение, – то мы с тобой должны будем разбежаться, Ролес, я останусь навеки гонимым странником, а ты сможешь остаться среди добытчиков камня и заделаться одним из них!
– Тьфу, на вас, господин мой! – вознегодовал Ролес. – Я же сказал, что никогда не брошу вас.
Маркуэлл ничего не ответил, лишь нахмурился.
В это время из-за далеких вершин перевала медленно выплывала темно-синяя грозовая туча, отдаленно грохоча и сверкая яркими молниями.
– Нам надо поторопиться, скоро пойдет дождь, – совсем не весело сказал Маркуэлл.
Подул ветер. Сначала это был маленький, чуть заметный ветерок, который порывами наращивая скорость, превратился в настоящий ураган. Ветер пригибал к земле тонкие молодые деревца и с треском ломал сучья больших, поднимал пыль с дороги, застилая глаза спутникам и лошадям. Хлынул дождь. Крупные его капли ударили по лицу, и уже очень скоро одежда друзей стала такой мокрой, будто бы их окунули в реку. Ветер с силой ударял капли о тела коней и людей, заставляя их вздрагивать от жгучих ударов, которые оставляли после себя горящий след. Сильно похолодало. Темные тучи неслись по небу, раздавались оглушающие грозовые удары. Ядовито-оранжевые стрелы молний вспыхивали то там, то тут, и одна из них к ужасу перепуганных лошадей ударила в стоящее у дороги дерево, расщепив его надвое.
Ролес повернул коня и, прикрываясь, насколько это было возможно, воротником куртки, прокричал Маркуэллу:
– Мы должны повернуть! До Касарая еще добрых два часа езды, а буря разыгралась не на шутку. Здесь неподалеку я видел хижину перевозчика через Ситул, там мы могли бы переждать грозу!
Пришлось два раза прокричать этот призыв, прежде чем Маркуэлл смог разобрать некоторые отрывки речи Ролеса.
Всадники повернули к лесу. Здесь ехать было легче, так как капли дождя застревали в густых кронах деревьев. Но леса провинции Лакха отличалась непроходимостью, и у всадников ушло вдвое больше времени, так как местами дорогу приходилось вручную расчищать. Мелкие колючки жутий успевали впиваться в любое существо, пробирающееся через эти заросли, рвали одежду, оставляли царапины.
Наконец, путь окончился, и всадникам открылась великолепная картина дикой природы и, не будь они в столь плачевном состоянии, Маркуэлл, любивший красивые пейзажи, не преминул бы полюбоваться необычайным видом. Там, за Ситулом, небо было лазорево-голубым и абсолютно чистым, как слеза. Красная заря отбрасывала на разбушевавшуюся реку малиновые блики. Эту романтическую картину довершала маленькая хижина перевозчика, сотрясавшаяся под порывами грозы.