Что я мог ответить ему? Да, я мечтал не об этом, я мог бы стать большим человеком в этом Мире, но отдал бы все, чтобы стать никем в мире своем. Но я дал клятву, я повесил на шею огромный камень, что не давал духу Шанкор покинуть бренный мир.
Я согласился.
11.
Пронзительный весенний ветер задувал под кафтан, он был холодным, северным, он принес прощальный привет зимы, и вероятно, готовился обрушить на заблудшего путника дождь и бурю. Я поплотнее закутался и всадил шпоры в бока коня, надеясь, что быстрая скачка немного меня разогреет. Зевс только этого и ждал, с радостным ржанием помчался он наперегонки с ветром, и камни с бешеной скоростью отлетали из-под его копыт.
Иногда сквозь призрачные тучки выглядывала луна: она освещала мрачные корявые деревья, кое-где свет ее тонул в мутных водах гнилого озера – хмурая Липпитокия гостеприимно приветствовала меня.
Но ни ветер, ни ночь не могли умерить моего счастья, в кармане рубашки я вез то, что возможно, покончит с распрями в этой стране, вернет мир и освободит меня от тяжкой клятвы, лишним грузом висевшей на моей шее.
Я заблудился, понадеявшись на сбивчивые объяснения замерзшего путника, невесть каким чудом оказавшимся у меня на пути в горах, на высоте снегов, и вместо Чикидо оказался в Липпитокии. Мой верный спутник, поехавший вперед, чтобы предупредить о нашем возвращении, наверняка уже хватился меня и бьет тревогу. Улыбка тронула мои замерзшие губы, когда я представил, как Ролес умоляет артака отправить отряд на выручку.
И как назло пуста была дорога, ни одного путника не встретил я этой холодной ночью, ни одного селения не попалось мне, где я мог бы осведомиться о правильном направлении.
Глотнув из фляжки хлипсбе, я придержал Зевса и оглянулся: пространства были пусты и тихи, ветер крепчал, собирался дождь, а укрываться в этих болотах было чистейшим безумием, они кишели трясинами и подземными реками, во время дождя выходившими на поверхность. Если откинуть возможность попасть в болото, то оставались еще ядовитые змеи, явно облюбовавшие эти места. Можно было повернуть назад, к перевалу, но тогда я потерял бы пару дней, чтобы снова перелезть через это проклятое ущелье. Сделав еще глоток вина, я пришпорил Зевса, и мы помчались дальше.
Сердце билось часто и сильно, когда я думал, что совсем скоро увижу своих дорогих друзей, если конечно, выберусь из Липпитокии в Чикидо, а на этот счет у меня возникали различные сомнения. Нет, не разбойников боялся я, и не хищных зверей, я боялся опоздать к назначенному сроку в назначенное место.
Далеко впереди на дороге показались трое всадников, их военная экипировка блестела в лунном свете, я недовольно сморщился – не хватало еще столкнуться с вояками Тобакку, у них всегда возникает море вопросов к бедным путникам, а у меня были веские причины избегать расспросов. Я сильнее натянул шапку с париком на глаза и передвинул меч так, чтобы в случае чего быстро его выхватить – нехитрые приготовления, ставшие уже привычкой.
Какой черт мог занести подданных Тобакку в эту местность, где каждый выступ грозил им ударом в спину?!
Присмотревшись повнимательней, я удивился еще больше: один из всадников был не просто солдатом, в нем угадывался человек благородных кровей, и этот факт насторожил меня еще больше.
Когда мы сравнялись, он натянул поводья своей лошади и знаком велел мне остановиться.
– Доброй луны, господин, – подобострастно сказал я, останавливаясь и прикладывая руку к груди.
– Кто ты, странник? – властно спросил он, не ответив на мое приветствие.
– Меня зовут Маркуэлл, я торговец, – ответил я.
– Торговец? – рассмеялся он, – и где же твои товары?
– Я отправил их вперед с доверенным, а сам, отстав, заблудился, – сказал я почти чистую правду. – Не могли бы вы указать мне путь, которым следует ехать, чтобы попасть в Чикидо, достопочтимый господин?
– В Чикидо? – удивился он. – Какого черта ты там забыл?
– Там мои товары, господин.