Я мог бы сказать Мосу, почему не стоит ехать на праздник весны в Город Семи Сосен, но я не имел права, это была не только моя тайна.
– Поступай, как знаешь! Но возьми хотя бы побольше слуг и охраны. В стране неспокойно.
– В стране спокойно, как никогда, сразу видно, ты давно не был в Империи! – рассмеялся он. – К тому же, уж не считаешь ли ты меня трусом?!
– Конечно, не считаю, но пожалуйста, послушай меня.
– Кажется, – Мос прищурился, – ты знаешь больше, чем говоришь.
Мы помолчали.
– Ладно, Мос, мне пора. Скажи, каким путем быстрее проехать до Чикидо.
– Я отправлю слугу, он проведет тебя болотами, по дороге ты потеряешь много времени.
– Спасибо, друг, – с придыханием сказал я и крепко обнял купца.
К обеду я был в Чикидо, маленьком городке, населенном горнодобытчиками и всяким сбродом. Это была окраина Мира, со своими законами, чисто номинальной властью набожника и очень ощутимой властью грубой силы и денег. Я кинул мальчишке, сопровождавшему меня пару монеток, и выехал на окраину города. Остановившись у развилки дорог, я помедлил пару минут, и, пустив Зевса галопом, поехал прямо на Реду.
Возле Реды я свернул и углубился по еле заметной тропинке в густой лес, но не проехал и десятка шагов, как услышал тихий окрик:
– Маркуэлл!
Я остановился. Из непролазной чащобы появился человек и, не обращая внимания на колючки, побежал мне навстречу.
– Где ты был! – вскричал Ролес, ибо это был он. – Выехал вперед меня, а появляешься только через два дня. Да все уже вознесли по сотне молитв за твое здравие и за здравие твоего коня!
– Они-то мне и помогли, Ролес, – рассмеялся я, спешившись. – Опять я повернул не туда. Ты не поверишь, я целую ночь проплутал по болотам, и, в конце концов, напоролся на артака Мачена.
– На кого? – недоверчиво спросил Ролес.
Представь себе, да-да, я напоролся на покойного артака Мачена, – с улыбкой сказал я. – Но мне пришлось вновь испытать свою счастливую звезду и встретить одного старого друга. Не скрою, я предпочел бы поберечь запас этой счастливой звезды на более важные дела.
Ролес смотрел на меня с легкой улыбкой облегчения, и я отчетливо видел, как поблескивают слезы в его честных глазах. Я крепко сжал его руку и вместо слов благодарности просто сказал:
– Пойдем.
Ролес ничего не ответил, и мы молча пошли через лес.
– Нао здесь? – наконец, нарушил я молчание.
– Говорят, что да, но сам я не видел.
– Мог бы выяснить точно, Ролес, – слегка укорил я его.
– Артак для меня не главное, я не спал всю ночь, ломая башку над вопросом: жив ты или нет.
И мы снова замолчали. Сердце билось быстро, бешено, два долгих года не видел я Нао, и теперь предвкушал встречу с человеком, который был моим лучшим другом и союзником. Мне было интересно, каким он стал, что потерял, что приобрел за годы нашей разлуки, и не потух ли в нем тот огонь, который два года назад подтолкнул меня на эту глупую и просто безумную авантюру.
В таком молчаливом раздумье я вышел на небольшую поляну, на которой среди костров было расставлено несколько старых походных шатров. Воины, завидев меня и Ролеса, побросали свои нехитрые дела и разразились сдержанными приветствиями, некоторые, знакомые еще по первому наступлению кинулись ко мне, трясли руки, прикладывали их к груди, заглядывали в глаза с надеждой и немым вопросом.
Когда суматоха улеглась, я поднял руку, прося внимания, и сказал:
– Ребята, я вернулся с хорошими вестями: теперь недолго осталось ждать!
Поляна опять огласилась радостными криками, более радостными и неосторожными, чем прежде.
Через оживленную толпу я прошел к своему шатру, разбитому Ролесом. Чувство гордости и какого-то боевого подъема владело мною, а ощущение счастья, родившееся еще на перевале, так и не покидало душу.
Подкрепившись, помывшись и переодевшись, я раскупорил бочоночек с вином, подаренный мне Мосом Лепереном, и достал из походной сумки свернутый листок бумаги. Это был план. Тщательно разработанный план наступления. Идеальный план. Верх моего невысокого творчества. Я любовно погладил пальцами тщательно прорисованную карту Империи и Города, испрещенную стрелками и надписями, похожую на те карты войн, которые так мне нравились на уроках истории. Эта карта была последним шансом для этого мира и для меня обрести покой.
На самом деле, план не был идеальным, и я не был отличным полководцем, но в стране, которая не имеет внешних врагов, а в последние годы и внутренних, у которой нет опыта ведения войн, я казался гением. Я не представлял себе, как все это будет выглядеть, но очень надеялся, что не ошибаюсь.