– Где артак Нао, проводи меня к нему.
Мужик отсалютовал мне мечом и повел через полуразрушенный дворец. Я жадно всматривался в знакомые, но теперь донельзя изуродованные покои набожника, я кипел желанием видеть его. Мужик привел меня в ту самую гостиную, где Тобакку сделал мне предложение быть его хотером. Но не набожник сидел на диванчике: Нао, Ролес и еще несколько артаков восседали на нем.
– Слава богу! – вскочил Нао, и вслед за ним поднялись все. – Эти господа желают принести тебе присягу на верность.
– Оставим все это на завтра, – махнул я рукой, отпуская вельмож. – Нао, необходимо отправить патрули, сегодня ночью на улицах будет твориться черт знает что.
– Уже отправлены, – радостно сказал артак. – Где ты был? Где Император?
– Хорошо, – спокойно сказал я. – Где набожник?
Нао смятенно переглянулся с Ролесом, затем откашлялся и сказал:
– Видя, что мы собираемся захватить его в плен, он покончил с собой. Его тело лежит в соседней комнате. Кику мы не нашли, наверное, она бежала из дворца еще до начала штурма, и сейчас скрывается у какого-нибудь вельможи.
Я вошел в смежную комнату и увидел Тобакку, завернутого в белый ковер из покоев Кики. Шея его была разрезана.
Ничего не шевельнулось во мне, не всплыло воспоминание о пережитых бедах, ни жалости, ни ненависти не почувствовал я. Это был не Тобакку, это был просто мертвец.
Я истерично расхохотался и повернулся к смущенному моим смехом артаку.
– Что же, артак, мы попали в весьма неприятную ситуацию.
– Почему? – удивился Нао.
– Набожник мертв, Император мертв, город разрушен, в стране анархия, – вот почему, – спокойно и насмешливо сказал я.
– Император мертв?! – с ужасом спросил Нао. – Кто убил его? Ты?!
– Он умер три года назад, умер и был тайно похоронен набожником. Все это время народ не знал о его смерти, потому что если бы это стало известно, конец и Империи, и власти Тобакку.
Ошеломление Нао нельзя было даже сравнить с моим. Я видел, как мечта его рассыпается, и огромный груз ответственности за заваруху пригибает к земле его могучие плечи. Ролес же выглядел просто комично: он стоял с открытым ртом и разведя руки.
– Да, друзья мои,– я глупо хохотнул. – У этой страны теперь нет правителей. И я, честно говоря, не представляю, как сказать об этом народу. Кто там после Императора должен править по линии крови?
– Никто, – бескровными губами прошептал Нао. – У него не было детей, Императором мог бы стать отец Шанкор, но и он давно в могиле… и Шанкор, и Сахет…
Я ничего не сказал артаку о принцессе не столько ради самой принцессы, сколько ради страны. Эта наивная и не вполне адекватная набожница и императрица станет пешкой в руках подданных. Я сознательно шел на обман, отдавая себе отчет, что Эмли не способна не только править страной, но и управлять своими поступками. Так зачем было знать артаку о ее существовании?
Нао машинально взял со стола кувшин с вином и залпом наполовину опустошил его. Мы молчали.
– А они… они узнают? Что будет с ними? – охрипшим голосом спросил он, указывая в окно.
– Придется сказать, Нао. Скрывать это невозможно. Ты мог бы, конечно, вырядить какого-нибудь оборванца и выдать его за Императора, но это будет по вашим понятиям смертным грехом, и кто согласится на это, и к чему это приведет? Получится ведь снова вранье, а этой стране уже довольно вранья. Или ты сделаешь это? – спросил я, поворачиваясь к нему.
– Все будет, как скажешь ты, – усмехнулся артак. – Оказывается, что теперь ты самый главный человек в стране, предводитель мятежников, победитель! Я сделаю то, что ты скажешь.
Я вновь расхохотался: артак умен, он хочет сложить на меня всю ответственность за совершенное.
– Нет, Нао, – твердо сказал я. – Я выполнил свою часть обязательства, я выиграл эту войну, и не моя вина, что правителем Империи оказался истлевший труп. Я ухожу, теперь я могу уйти на Северный мыс в поисках Пике, никакая клятва не тяготит меня, ибо она выполнена.
– Но ты не можешь так поступить! – воскликнул Нао. – Это малодушие!
– Нет, это справедливость. Это та справедливость, за которую вы проливали кровь, за которую погибло столько людей. Неужели плоды победы вам не по вкусу? Что же ты молчишь, Ролес?! – вне себя закричал я. – Или ты тоже считаешь меня трусом?!
Ролес молчал, опустив глаза.
– Понятно, – как можно безразличнее сказал я, хотя внутри клокотал вулкан. – Это не мой мир, не моя страна, не моя жизнь, черт побери! И все, чего я хочу – вернуться обратно и стать собой. Шанкор вынудила меня дать клятву, которая не соответствовала ни моим помыслам, ни желаниям. Я исполнил клятву, чего еще, черт побери, вы от меня хотите?!