«Грабители», – подумал я и, обнажив меч, кинулся на помощь отчаянно голосившей женщине.
– А ну стой! – крикнул я.
Мужики от удивления остановились, они явно не ожидали, что кто-то может им помешать.
– Да ты че, брат, мы же свои, – сказал один с добродушной улыбкой.
– Умоляю, господин, помогите! – хрипло взмолилась женщина.
– Молчи, сука! – прикрикнул мужик и не щадя пнул ее ногой.
Это окончательно взбесило меня. Через минуту все трое мужиков лежали в луже крови, павшие от меча демона.
Женщина, обхватив руками колени и пытаясь спрятать под рубашкой голые ноги, отчаянно рыдала.
– Пойдем, – коснулся я ее плеча. – Я отведу тебя домой.
Громко всхлипывая и опираясь на мою руку, женщина проковыляла к дому, внутри которого царил настоящий разгром: перевернутая сломанная мебель, на стуле сидел пожилой связанный и уже мертвый мужчина, в углу, сбившись в комочек, рыдала девочка лет четырех. Женщина кинулась к ней и крепко прижала к себе.
– Они его убили? – спросил я, указывая на деда.
– Нет, – женщина опустила глаза. – Он умер от горя, когда увидел, как они меня…
– Понятно, – прервал я ее. – Что происходит в городе, почему повстанцы грабят дома, ведь это не единственный случай, как я понимаю?
– В Городе повсюду грабежи, – всхлипывая, сказала она, – мародерство, убийства, повстанцы словно озверели, они ведут себя, как последние отщепенцы.
– А их командиры, как они позволяют такое? – строго спросил я.
– А это у вас надо спросить.
– Ну да, – смутился я. – Я говорю о главарях, о Нао, Андрэ.
– Вчера артак Нао казнил нескольких воров. А больше ничего не слышно. Наверное, они тоже грабят, – сказала женщина.
– А Император? – затаив дыхание, спросил я.
– Император молчит.
– И вы ничего не знаете о нем?
– Нет, говорят, что он не хочет выходить к своему народу.
Голова пошла кругом: значит, Нао ничего не сказал про смерть Императора, и Город живет сам по себе. Повстанцы явно выходят из-под контроля, еще немного и артак сам станет их жертвой, если не покажет им Императора или не скажет правду, боюсь, он выберет второе, идиот…
Я подошел к двери и сказал женщине:
– Закройте за мной дверь и не открывайте никому. Даю вам слово: скоро все прекратится. И если еще возможно что-то исправить, я исправлю.
Ночной свежий воздух охладил мою голову, я шел во дворец, ибо понял, что если ты взвалил на себя груз, то будь добр – донеси, и ничего не имеет значения, ни то, что ты устал, ни то, что ты болен, ни то, что ты просто ленив. И если бы все это понимали, насколько проще и добрее стала бы наша жизнь. Но коли ты все же решил переложить груз на чужие плечи, сделай это так, чтобы не было стыдно.
Я постучал: два коротки, один сильный. Немного погодя повторил.
– Кто там? – спросил Мос.
– Это я, Андрэ.
Мос нерешительно отворил и впустил меня в дом.
– Где Эмли?
– С ней все в порядке, – укоризненные глаза Моса спрашивали: что же ты натворил, друг? Как ты это допустил?
– Не вини меня, Мос. Если бы ты знал, что знаю я, то никогда бы не посмотрел на меня так. Я и без этого не нахожу себе места. Я малодушен и черств, я безжалостен, я корю себя последними словами, и если я до конца своих дней буду гореть в аду – и то будет мне недостаточным наказанием. Иди, разбуди ее, пусть она наденет мужскую одежду, дай ей плащ с самым большим капюшоном и обувь, – закончил я с улыбкой.
Мос почесал за ухом.
– Кто она, Андрэ?
– Она восстановит справедливость.
Леперен пожал плечами и пошел будить принцессу…
Попрощавшись с Мосом, я взял Эмли за руку, и мы пошли по темным улицам. Она доверчиво прижималась к моему плечу и нервно вздрагивала от малейшего шума.
– Чего ты боишься, Эмли? – спросил я, слегка приобняв девушку.
– Я никогда раньше не выходила в Город, – сказала она. – А тут война, мертвые люди.
– Но ты же собираешься стать императрицей! – усмехнулся я. – Тогда ты должна быть сильной.
– Я сильная, ты не представляешь, какая я сильная! – пылко воскликнула она. – И ведь ты всегда будешь рядом, чтобы защищать меня!
– Ах, милая девочка, – с болью прошептал я. – Если бы все было так просто! Нет, я не всегда буду рядом, но клянусь, если кто-то посмеет тебя обидеть, ему не поздоровится!
– Я знаю, – прошептала она.
– Главное в жизни, Эмли, – слушать голос сердца, я всегда буду в твоем сердце и обязательно подскажу правильный ответ. Ведь я дух, я не могу долго быть в телесной оболочке, скоро я исчезну, возможно, даже очень скоро.
– И это я знаю.
– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул я.
Мы свернули в темный переулок, но и не успел я сделать и двух шагов, как в спину мне уткнулось что-то острое и железное, – меч. Я оттолкнул Эмли к стене в тень раскидистого дерева, я не имел права рисковать ни ее, ни своей жизнью. Как я корил себя за то, что не взял охрану, хотя бы пару слуг Леперена.