Хоросеф потряс меня за плечо, выводя из состояния оцепенения.
– А это наша главная площадь. Сегодня состоится Верховный Совет четвертого числа месяца Завершения.
«Четвертое число!» – подумал я, – «четвертое было вчера, и если нумерация у них такая же, как у нас, то получается, что вчерашний день выпал из жизни, его не было».
И, не боясь показаться дураком, я спросил:
– А перед четыре идет три?
Я думал, Хоросеф покрутит мне пальцем у виска, по крайней мере, на лице у него было написано именно это желание, но он ограничился лишь кивком.
Это странное открытие неимоверно обрадовало меня, ведь я нашел хоть что-то существенное, объяснявшее мое нахождение здесь. Значит, все-таки было нечто таинственное и необычное во вчерашнем дне, раз он так странно выпал из счета времени, оставшись там, в сосновом лесу. Может быть, в этом кроется способ моего возвращения.
– А скажите, Хоросеф, у вас бывает луна в пол неба?
– На пол неба? Нет, она обычно не больше миски, в зависимости, откуда глядеть.
Да, и это было врозь с миром, в этом было что-то важное, что я никак не мог уловить.
– Ну что же, пойдем обратно, скоро обед, – сказал Хоросеф, разворачиваясь, но какое-то движение за кругом заставило его передумать.
Из-за столба показался тощий невысокий мужичонка весьма оборванного вида. Единственное, что выделяло его – резкие пронзительные глаза, выглядывавшие с совершенно заросшего темными волосами лица.
– Жука… – разочарованно и презрительно протянул Хоросеф.
Жука, ловко перебирая босыми ногами, подошел к нам, и я невольно перестал дышать, задохнувшись от смрадного запаха его давно немытого тела.
– Что ты здесь делаешь, блудный пес? – грозно спросил Хоросеф.
Жука совсем непочтительно оскалился и уставился на меня острым взглядом.
– Я хочу посмотреть на пришельца, мужчину-демона. Серпулия рассказывала о нем, вот я и решил хоть глазком…
Договорить он не успел. Хоросеф схватил его за ветхую одежонку и пинком послал в дальний путь, приправив все это матом.
– Мразь! – крикнул он вслед улепетывающему Жуке.
– Кто это? – удивленно спросил я, глядя на босые пятки, мелькающие на голубом камне.
– Блудный пес – Жука, – презрительно сплюнув ответил Хоросеф. – Закон не позволяет выгонять пришедших с Запада, вот и приходится терпеть и кормить всякую шваль.
– Что значит с Запада? – спросил я и подумал, что уже совершенно доконал Хоросефа вопросами.
– С Запада, – недоуменно сказал он, показывая рукой на запад.
– Я, наверное, неправильно спросил. Почему именно с Запада?
– Да там же Хотия. А я думал, вы, странник, должны знать, что где есть.
– Хм… Я там еще не был.
– А откуда же ты тогда? – изумленно спросил он.
– А вот из того леса, – показал я рукой.
На лице Хоросефа изобразились одновременно ужас и недоверие, он злобно оскалился и прорычал:
– Не будь вы моим гостем, и не будь я обязан вам жизнью, я бы показал, чем кончаются такие шутки!
Он развернулся и пошел домой. Вздохнув, я уныло поплелся за ним. Опять я болтнул лишнее! Да, нелегко мне будет здесь, подумал я, правила у них какие-то странные, и народ они не очень-то разговорчивый, обижаются на каждую глупость. Хорошо, что Хоросеф здесь начальник и обязан мне жизнью, а то бы принесли меня в жертву божеству, недаром, видимо, они такую площадь отгрохали. Я до сих пор удивляюсь благосклонности стервы-судьбы, напророчившей мне такой жизненный путь. И глядя с высоты прожитых лет, я даже рад, что все случилось именно так, а не иначе, но об этом позже…
Обед прошел в том же скучном молчании, что и завтрак, видимо, так было принято. Еда поражала однообразием и представляла собой те же блюда, что и утром. Зная уже о вкусе белого пюре, я пытался его проигнорировать, но Фелетина предупредительно навязала мне свою гадость:
– Саракоза получилась сегодня особенно вкусной, вы ведь попробуете, не так ли? – вежливо поинтересовалась она.
– Да, конечно, – ответил я, беря в руки чашку с гадостью. Я поднес ее к губам и сделал вид, что пью, хотя на самом деле только пригубил, но и этого мне показалось более чем достаточно. Я быстро схватил кубок и обильно запил местным вином, которое мне особенно пришлось по вкусу, но попросить добавки напитка я не решился, не будучи уверенными, принято ли это и не последует ли за такой просьбой новый приступ гнева Хоросефа.