Все мужчины скинули капюшоны и предстали в своем истинном виде. Я заметил, что одна половина носила бороду и усы, а другая была начисто выбрита, при чем это не зависело от возраста. Я отметил про себя, что надо будет при случае спросить Хоросефа. А сам Хоросеф что-то вполголоса объяснял старичку, и я понял, что речь шла обо мне: старик не сводил с меня пристального взгляда. Вспомнив о странном разговоре в сакле, я почувствовал некое беспокойство, или, если хотите голую правду – страх.
Старичок при помощи Хоросефа поднялся из кресла и сделал приветственный знак рукой.
– Доброй луны вам, охотники и земледельцы! – воскликнул он скрипучим голосом (тот самый голос!)
Все мужчины хором заорали приветствие, я счел за лучшее умно промолчать, я, кажется, начинал понимать золотой смысл молчания.
– Прежде чем мы начнем Совет, придется провести Главный Обряд. Среди нас есть Непосвященный! – воскликнул он, указывая на меня кривым пальцем.
Хоросеф кивком подозвал меня к себе, а чьи-то услужливые руки вытолкнули меня в освещенный круг.
– Прежде ты говорил, что веришь в Единого Бога, – произнес старикашка. – Мы не можем этого принять. Тебе придется перейти в нашу веру или уйти, – заключил он.
Я запаниковал. Я могу отказаться и уйти, но гарантирует ли это мне безопасность? И куда я пойду?!
– Они убьют тебя, если откажешься, – прошептал мне на ухо чей-то вонючий голос. – Принесут демона в жертву.
Ну что ж, надо было ожидать этого с самого начала! Они сейчас ловко прибьют меня, если я, только что уверовав в Бога, от него не откажусь.
Хочу открыть вам небольшой секрет, выручавший меня в самые трудные минуты: никогда не переживайте о беде в момент беды, вдоволь поплакать и поотчаиваться у вас будет время после. Это меня всегда выручало, я старался действовать оптимально обстоятельствам, забывая об эмоциях. Обязательно попробуйте!
И вот в то мгновение, делая выбор, я постарался утихомирить свои суетные страхи и мыслить логически. Жить хотелось, и думать было не о чем.
– Я согласен, – ответил я, чувствуя, что нервы мои на пределе и могут лопнуть в любой момент.
Старикашка помахал кому-то, и пятеро сильных парней, схватив меня, привязали к тому самому столбу, разорвав на груди рубашку. В ужасе я подумал, что сейчас они вырвут мне сердце и принесут в жертву своему божеству.
Старик Донджи начал размахивать руками передо мной, что-то изображая; он остановился и приблизил свое лицо к моему так сильно, что я чувствовал его дыхание, глаза его впились в мои, и он начал говорить скороговоркой:
– Забудь своего бога, отрекись от него ради Светлоокого! Пусть лунные волны смоют из твоей души смрадное дыхание твоего бога, и волшебные ароматы Светлоокого наполнят ее новым смыслом! Отрекись от прошлого ради будущего, обрети новые корни у этого столба, под второй луной, и все присутствующие будут свидетелями отречения, и пусть будет в силе оно, пока жив хоть один свидетель. Да будет так! – воскликнул он и со всей силы вонзил ногти в мою голую грудь.
Я вскрикнул и повис на веревках, чувствуя, что сознание отказывается мне повиноваться, покидая в самый нужный момент.
Старик бормотал что-то еще, но я уже не слышал, ощущая, что сердце бьется где-то далеко, и огни нереальны, я чувствовал черную пустоту, подбирающуюся ко мне и поглощающую все вокруг, и… тогда я пришел в себя.
Меня отвязали и помогли встать на ноги. Покачиваясь, я добрался до края круга и сел на землю, обхватив голову руками.
Люди что-то выкрикивали, говорили, мешались, шумели, но я не понимал, странное оцепенение владело мною, я не мог избавиться от ощущения чего-то упущенного и безвозвратно потерянного. Мне до тошноты стали противны кричащие шумные люди, задававшие какие-то вопросы, я слышал голос Хоросефа, отвечавшего на них, но все это было так далеко, все это было чужим…
Когда я окончательно пришел в себя, Совет еще не закончился. Донджи царственно восседал на кресле-троне, рядом топтался Хоросеф, и какой-то коренастый мужичок, стоя в центре круга, рассказывал свои беды:
– В этом году мне нечем будет платить налог: личинка свезера уничтожила весь мой урожай, и теперь я боюсь, как бы ни пришлось мне самому умирать от голода, не говоря уже о том, чтобы кормить проклятых имперцев! И вообще, это несправедливый закон! Поверь, хозяин, мне, в самом деле, нечем платить.
– И что ты предлагаешь? – спросил Хоросеф. – Опять заплатить за тебя другим? Или послать на село эту заразу – воинов Беристера? А?