Хоросеф вышел к столбу и заговорил:
– Охотники и земледельцы, пришел день охоты! – яростные вопли ответили ему, после чего он продолжил. – Мы трудились во славу бога и нашего процветания, и вот Светлоокий посылает нам отдых. Помолимся, чтобы бог придал нам смелости, чтобы зверь не достиг когтями и зубами своими наших спин.
Хоросеф умолк, и вся площадь погрузилась в молитву. Я тоже не преминул помолиться, но своему богу, чтобы он ниспослал мне удачи избегнуть ужасной гибели, чтобы он возвратил меня домой.
Наконец, молитва окончилась, и Хоросеф прокричал:
– Счастливой охоты, друзья!
Бряцая оружием, все начали расходиться, разбиваться на группки.
– Пойдем, Андрэ.
Я поднял голову и увидел Хоросефа – он внушительной громадой возвышался надо мною в основательно экипированном охотничьем костюме.
– Нам пора, – промолвил он, и я поплелся за ним.
Дойдя до конца поселения, мы очутились на поле, неподалеку от которого вчера произошли роковые события, повлекшие за собой смерть человека. Но, к счастью, мы пошли совершенно в другую сторону, мы пошли к тому самому лесу, из которого я вышел в этот мир. Чуть заметная тропинка петляла меж наваленной кучами ботвы; и чем ближе мы подходили к лесу, тем сильнее и напряженнее билось мое сердце, как бы в предчувствии большой беды.
Наконец, поле кончилось, и предо мной в предрассветной синеве показались стройные пики сосен, молча застывших в ожидании нового дня. Безветренная туманная даль обещала теплую и ясную погоду.
Воспоминание о тех немыслимых ужасах, что мне пришлось пережить в этом проклятом лесу, заставило меня как вкопанного встать перед небольшими зарослями колючего кустарника, знаменующего начало леса. Хоросеф недовольно оглянулся и спросил:
– Ну что же ты, младший брат, стоишь беспомощно на тропинке, отчего не входишь в лесные чертоги, дабы показать свою мужскую стать?
Задетый насмешкой Хоросефа, я пересилил себя и, раздвинув ветки кустов, шагнул в роковой лес.
Страшная догадка мелькнула у меня: а если найти то место, где я впервые оказался, если вернуться туда и пережить еще одну ночь, в деталях повторяющую ту, первую, когда жизнь перешла из состояния реальности в какое-то неведомое тридесятое царство, в котором живут чудовища? Как молния, осветила моя мысль темный лес. Цель, теперь у меня была цель! И сразу же стал готов план.
Я решил улучить момент и в общей суматохе скрыться с охоты. Я побегу по лесу, я обшарю каждую канавку в поисках того самого места, которое вернет мне жизнь, счастье, будущность, вырвет из когтей кошмарного сна.
Пока я обдумывал детали плана, мы с Хоросефом достигли небольшой полянки, на которой толпился весь цвет деревенских мужиков. Это были исключительно здоровые, заросшие, поражающие однообразием одежд и лиц, люди, которые в нервном ожидании натирали до блеска охотничьи мечи, заново перекладывали сети или просто не спеша прогуливались взад-вперед.
При нашем появлении охотники побросали все дела и плотно обступили Хоросефа.
– Братья, – полушепотом заговорил хозяин деревни. – Рыскали донесли, что неподалеку от места Красных Сосен видели стадо катонов. Туда отправлюсь я со своим младшим братом. Еще одно большое стадо отдыхает у Каменной Заводи. Катоны – достойная добыча для любого, даже самого великого охотника. Желаю удачи!
Охотники собрали все убийственные приспособления и, стараясь не шуметь, группками по несколько человек скрылись в лесу. На полянке, некогда такой людной, остались лишь я и Хоросеф. Невольно подумал я, что ему сейчас ничего не стоит проткнуть меня мечом и, присыпав травой, оставить на съедение диким зверям, но он лишь рукой указал мне на небольшой проход в зарослях и, не сказав ни слова, скрылся в них. Мне волей-неволей пришлось последовать за ним.
Начинался рассвет, небосклон над нами становился все более светлым, ночные тени отползали в кусты, за деревья, уступая место простору и солнцу, которое все смелее и смелее проникало в заколдованный лес.
Мы шли уже битый час, впереди Хоросеф, я – за ним. Сафун хорошо знал дорогу и прекрасно ориентировался среди абсолютно, на мой взгляд, одинаковых сосен, умело обходя буераки и места, заросшие очень неприятной травой, наподобие нашей крапивы, только она во сто крат сильнее обжигала руки и лицо (это я понял на собственном опыте).
Остановившись возле небольшой кущицы каких-то низкорослых деревьев, Хоросеф вытащил из-за пояса меч и, прислушавшись к тишине леса, сделал мне знак молчать. Я послушался его приказа, и мы двинулись дальше через лес.