Вампир громко хмыкнул. Людских повадок ему, наверное, никогда не понять. Все такие разные, странные, со своими особенностями. Кто-то, волнуясь, угрюмо молчит, а кто-то – бестактно болтает, кто-то из людей боится вампиров и оборотней, а кто-то – других людей, вооруженных вилами и топорами. Пожалуй, их примитивный вид может научить вампиров разнообразию мысли, породы, морали. Жаль только, что терпимости людям все же не хватает.
– Волки ушли, девочка, можешь уже не нервничать.
О, если бы она боялась волков… Рена была говорливой, импульсивной девчонкой. Только совсем не такой глупой, чтобы не понять лежащую перед ней истину. Вампир ошибся на ее счет, он недооценил дочь кузнеца. В темно-синих глазах девчонки мерцало пламя свечи, мотылек теперь сидел на оконной раме, вглядываясь в пустоту перед ним. Улицы полнились мраком, а в тенях скрывались помойные крысы, полудохлые кошки, ждущие конца. В них было истинное лицо Боклера, его душа, сущность, которую нельзя спрятать за золотым напылением на дворцовых воротах. Мотылек поднял мохнатую лапку, а затем опустил ее, шевельнув усами.
– Почему они тебя испугались? – тихо спросила девушка.
– Волки? Они боятся всех людей, – коротко бросил все еще не знакомый ей человек.
– Меня не испугались.
Ирена замолчала, нервно облизнув губы. Вампир остановился прямо напротив ее кровати, перед глазами Ирены была его широкая грудь, украшенная странной пряжкой и множеством застежек. Мужчина молчал, молчал он долго. Секунды длились часами, узелками затягивались на шее девушки, все плотнее прилегая к коже. Наконец незнакомец сел, пододвинув себе стул.
– Я больше, страшнее.
– А мне бы тоже нужно бояться? – полушепотом поинтересовалась Рен. – Вас даже близко к поляне не было, когда появились эти твари, – вспомнила девушка, копаясь в памяти. – А потом, когда они… В один миг…
– Что ты хочешь услышать? – спросил мужчина, резко наклоняясь вперед.
В его глазах не было злости, только такое же любопытство, как в ее собственных. Рен вздрогнула, скромно поджала ноги, но осеклась, чувствуя очередной укол боли. Ей было страшно, а ему – почти весело. Мотылек взмахнул белыми крыльями и скрылся за ночным небом, свечной огонек тихо треснул, пожирая очередной кусок плоти фитиля. Ирене казалось, что улыбка вот-вот вспыхнет на лице собеседника, но ее все не было, только тонкая нить обветренных губ.
– Я хочу знать… Уйду ли я отсюда домой, – ответила девушка, стараясь не смотреть вампиру в глаза.
Детлафф промолчал, откидываясь обратно на спинку стула. Между ним и девчонкой теперь было куда большее расстояние, и Рен поборола свою неловкость, подняла взгляд. Лицо у незнакомца было бледным, кожа – рыхлой, а глаза – холодными. Но оно принадлежало человеку, не кровожадному монстру, что рыщет в ночи в поисках заплутавшей жертвы.
– Если ты боишься, что я на самом деле похитил тебя, чтобы сотворить что-то плохое… – вздохнул он, понимая ее опасения. – Ты вернешься домой в целости, Рен.
Мужчина улыбнулся. Слабо, неправильно. Его смешило забавное нежелание девчонки, ее нежелание знать, что за тварь спасла несчастную от волков, разогнав хищников одним только взглядом. В том, что Рен поняла “нечеловечность” его природы у вампира сомнений уже не было. Она боялась спрашивать, знать ответ на свой вопрос. Ей не понравится звучание этого громкого слова.
– Вот так… А я… А я вашего имени не знаю, – попыталась улыбнуться перепуганная девчонка.
– Ничего страшного, тебе это не нужно, – без сожаления признался Детлафф. – Спи, через пару часов я провожу тебя домой.
– Родные нервничают, – ответила Ирена, заглядывая ему в глаза. – Можно я уйду сейчас? Одна. Я быстренько.
– Мое общество тебе неприятно?
– Нет, – слукавила девушка. – Я… Я оставила на той поляне корзинку. С цветами. Вы не находили?
Похоже, что жизнь ее ничему не учит. Девушка насупилась, понимая, как звучит ее глупый ответ. Она осторожно глянула в окно, заметив белоглавую луну на небосклоне. Ирене стало холодно, но она не потянулась за одеялом, чтобы укрыть ноги. Синяя юбка висела на стуле, нож болтался на старом истрепанном поясе.
– Хорошо, – вздохнул вампир. – Я верну ее, а ты будешь здесь. Ждать здесь, на этой кровати. А потом мы вдвоем дойдем до твоего дома.
– И вы… Вы возьмете фиалки, когда я их высушу?
– Больше не испытывай меня, – прошипел Детлафф, резко поднимаясь с места.
Рен больше и не испытывала. Вампир прошел мимо нее, бросив что-то на тумбочку рядом с кроватью. Гостья закрыла глаза, медленно опустившись на подушку. Тишина окутала ее на пару секунд, паузу, что держат меж собою два удара молота в порту. Когда пострадавшая распахнула очи, хозяин дома уже ушел, чтобы принести раненной девчонке ее чертову корзинку. Он возьмет фиалки, навсегда распрощавшись с приставучей дочерью кузнеца.
========== 5. Девичья честь ==========
Пока вампир искал эту чертову корзинку, подбирал с земли ее сорванные цветы, сам не зная, почему, девчонка оставалась сидеть на кровати. Хозяин дома велел ждать его здесь, терпеливо ждать и не двигаться. Тон его был стальным, холодным, колючим, и Рен не хотела испытывать судьбу. Незнакомца испугались волки, испугалась и она, не имевшая при себе ни острых клыков, ни длинных когтей. Ножик, припрятанный под поясом юбки, вампир отобрал.
Оставалось только сидеть, прислонившись спиной к холодной стене, думать о произошедшем. Интересно, волнуются ли сейчас родные? В конце концов, Ирена никогда не покидала их в это время суток, чтобы задержаться так надолго или вовсе пропасть на целый день. Она иногда выполняла поручения отца, относила что-либо и кому-либо по вечерам, но возвращалась всегда быстро. В этот раз выполнить задуманное в названный срок не получилось.
Девушка заметила занавески над окном только в тот момент, когда они противно зашуршали. В окно ворвался ветер, его порыв сбил непослушные тонкие пряди, лежавшие на щеках Рен в сторону, разметав ее и без того испорченную прическу еще больше. Кузнецкая дочка в очередной раз закусила губу, поправила неаккуратную косу, услышав шаги на лестнице.
Дверь не скрипела, он же не входил. На секунду Ирене почудилось, будто все в порядке, будто она все это время просто была не одна, а внизу сидел еще один человек, который теперь решил пройтись, но иллюзия эта быстро ее покинула. Детлафф вскоре показался, дыхание его не сбилось, кожа не покраснела от спешки. Мужчина был все таким же, как и полчаса назад, когда покинул раненую гостью, оставив наедине со своими мыслями.
– Нашли мою корзинку? – спросила девчонка, приподнявшись, когда увидела в руках не представившегося мужчины что-то объемное.
– Да. Не думаю, что там валялась еще одна.
Она не нарывалась на колкости, но получила их достаточно. Вампир не подал девчонке свою находку, он отставил ее к столу, украдкой глянув на содержимое корзины. Всякая бесполезная дрянь. А ведь там, на поляне, был и чистотел, и собачья петрушка, даже пресловутая вербена… Но девчонка накидала для себя лютиков, фиалок и ранних люпинов, запах и вид которых был вампиру противен.
– Значит, иду домой? – спросила Ирена с надеждой.
Да, пора бы. Мужчина подошел к девушке молча. Так же молча он наклонился, осторожно обхватывая девушку под коленкой. Она не дергалась, не вырывалась, доверившись его рукам. Находясь в одних только панталонах, Рен не пыталась прикрыться, попросту забыв о том, что ей, как молодой девчонке, следовало бы сейчас стесняться.
Холодные пальцы вампира прошлись по ее розовой коже, касаясь плоти с осторожностью. Ирена заметила, что ногти у мужчины длинные, они острые к концам. Грязи под ними не было, не было крови, как у плотоядного животного, с виду руки у незнакомца были вполне человеческими. Детлафф осторожно покрутил ее ногу в руках, спустившись вниз, к раненной лодыжке. Под тканью видно плохо, но, по крайней мере, за ее пределами не было никаких симптомов заражения.
– А меня… Меня не заразили бешенством? – спросила девчонка тихим голосом. – А если заразили, то как быть? Ногу отрезать?
– Язык себе отрежь, – ответил ей вампир. – Ничем тебя не заразили.