А на что иное она могла рассчитывать, будучи просто скромной служащей, которая неизвестно почему вздумала вмешиваться в дела знатной и богатой семьи? Не лучше ли отказаться от своего вздорного замысла и, вдоволь насладившись прекрасным пейзажем, вернуться в свою комнату?
А природа была и в самом деле прекрасна. Угасающий день придавал ее краскам изысканную сдержанность, смягчал контрасты, словно обволакивая все легкой золотистой вуалью. В прозрачном воздухе как будто была разлита едва слышная мелодия, аккомпанирующая душевному настрою Алинды.
Она подумала о том, сколько мужчин и женщин поднимались сюда, к подножию статуи, чтобы найти душевный покой и умиротворение. И они находили то, что искали. Кэлвидон-хауз был просто создан для того, чтобы человек ощущал в нем себя счастливым.
В этом ей хотелось убедить графа.
Ее душа с болью отзывалась на то, что люди подчас рвут себя в клочки из-за каких-то неудовлетворенных страстей, а потом обнаруживают, к своему огорчению, что лишь впустую потратили время.
А ведь им отпущено не так много лет жизни. Они все лишь временные обитатели Кэлвидона. Они уйдут, адом по-прежнему будет стоять, и новое поколение поселится в нем.
Алинда перебирала в памяти имена известных ей прежних владельцев Кэлвидона, как вдруг нынешний граф предстал перед ней.
И вновь, как и тогда ночью, мечты ее обратились в реальность.
— Я знал, что найду вас здесь, — услышала она запомнившийся ей низковатый приятный голос.
Роджер Кэлвидон уселся рядом с ней на каменную скамью.
— Откуда вы могли знать, что я приду сюда?
— Я решил, что вполне понятная стеснительность помешает вам нанести повторный визит на остров. А это место так же предназначено для снов наяву и располагает к откровенности.
— Я этого не знала.
— Значит, вами руководило некое бессознательное стремление, как и мною. Как видите, наши якобы случайные встречи на самом деле неизбежны.
Она украдкой бросила на него взгляд. Сегодня он выглядел моложе и казался жизнерадостным, что она отметила с удовольствием.
Роджер был одет в вечерний костюм, и Алинда догадалась, что он сбежал с обеда, который обычно долго тянулся из-за большого числа перемен блюд. Но тут до нее дошло, что она провела здесь весьма продолжительное время, сама того не заметив, и вокруг уже начали сгущаться сумерки.
— Будет ли вам интересно послушать мой отчет? — спросил граф.
— Отчет? — переспросила Алинда в изумлении.
— О том, как я выполнял ваши распоряжения. «Он смеется надо мной, — подумала Алинда. — И это с его стороны нехорошо».
Тон его был чересчур интимным, и Алинда ощутила робость.
— Я надеялся, что вы заинтересуетесь, — продолжал он.
— Конечно, мне интересно. Но я думала, что после вчерашнего…
Улыбка осветила его лицо, и оно совершенно преобразилось.
— Я догадывался, о чем вы думали, но вы заблуждаетесь. Я ничуть не сожалею, что доверился вам. Я очень хотел, чтобы вы были правы, и так оно и оказалось.
Алинда не переставала удивляться. «Как он мог узнать о том, что было у меня в уме весь день?»— задавалась она вопросом.
Затем, понимая, что он хочет от нее услышать, сказала:
— Тогда, может быть, вы расскажете мне, что вам удалось сделать.
— После того как моя гостья отбыла назад во Францию, о чем я нисколько не жалею, я посетил близлежащие фермы.
— А арендаторы вам обрадовались? — спросила Алинда.
— Кажется, да! — В его ответе звучала гордость. — Я не понимал раньше, что обитатели и работники большого поместья зависят от меня…
— Вы — одно целое, — сказала Алинда. Лорд кивнул и признался:
— Раньше мне это было невдомек.
— А сейчас?
— Они хотят похвалиться своими успехами, а в случае нужды знать, к кому можно обратиться за помощью. Я обрел хоть какую-то цель в жизни. Я вдруг понял, как тесно переплетаются наши судьбы с судьбами тех, кто своим трудом обеспечивает нам достойную жизнь.
— Я так рада, что вы пришли к этой мысли сами, без подсказки.
— Как видите, у меня хватило на это умственных способностей, — с притворной обидой откликнулся милорд, но тут же широко улыбнулся. — Жаль, что я потерял столько лет. Но я постараюсь наверстать упущенное, — Я знаю, что вам это по плечу, — застенчиво произнесла Алинда.
— Как вы можете это знать, когда я сам в этом не очень-то уверен?
— Сама не знаю… — Алинда окончательно смутилась и замолчала.
— Расскажите мне о себе, — неожиданно попросил Роджер.
— Мне нечего рассказывать. Моя мать тяжело больна, и поэтому я нуждаюсь в деньгах. Талантов у меня никаких, но я неплохо вышиваю. Вот, пожалуй, и все.
— Я бы сказал, что у вас достаточно талантов, — возразил граф. — И умение проповедовать — один из них. Кроме того, вы обладаете даром провидения.
— Скорее это можно назвать инстинктом, — сказала Алинда. — Я ему повинуюсь, только и всего.
— Инстинкт распознать хорошее и отсеивать дурное. Кто бы на свете не хотел обладать им? Роджер внимательно посмотрел на нее.
— Вы что-нибудь знаете про эту богиню? — Он кивнул на статую.
— Я ее даже не рассмотрела как следует. Пейзаж вокруг так красив.
— Это Афина — богиня мудрости. Ей известно больше истин и сокровенных тайн, чем всем богам и смертным. Как, по-вашему, надо быть мудрым в любви?
— Я считаю, что да, — твердо заявила Алинда, вспомнив в этот момент о Гортензии Мазарини.
— Но мудрыми можно назвать очень немногих женщин. Впрочем, обнаружить ум в головке хорошенькой женщины боятся почти все мужчины.