– Посмотри, что ты наделал, подонок! – кричал парень. – Посмотри, что ты сделал со мной!
Хогэн попытался вырваться и сумел сделать вдох, когда руки парня на мгновение соскользнули, но ремень Хогэна был все еще застегнут и лишал его возможности шевелиться. Руки парня тут же снова схватили его шею, и на этот раз большие пальцы впились в дыхательное горло.
Хогэн попытался поднять руки, но парень стиснул его своими руками, словно железным обручем. Он напрягся, чтобы сбросить их с себя, но они не поддавались. Теперь он слышал другой ветер – ревущий ветер у себя в голове.
– Смотри, что ты наделал, подонок! У меня течет кровь!
Голос парня звучал откуда-то издалека, дальше, чем раньше.
Он убивает меня, подумал Хогэн, и голос ответил ему:
– Точно, так тебе и надо, милый.
Это ввергло его в новый приступ ярости. Он пошарил у себя на коленях в поисках того, что лежало там, помимо песка и битого стекла. Вот он, бумажный пакет с каким-то массивным предметом внутри – Хогэн не помнил, что это такое. Он схватил его рукой и ударил предметом по краю челюсти парня. Тот закричал от внезапной боли, его хватка ослабла, и он завалился назад.
Хогэн глубоко и конвульсивно вздохнул и услышал звук, напоминающий свист чайника, который забыли снять с огня. «Неужели я издаю этот звук? Боже мой, неужели это я?» Он с трудом сделал новый вдох. Воздух был полон пыли, внутри горла он почувствовал боль и закашлялся. И все-таки это был настоящий рай. Он посмотрел вниз и увидел очертания Щелкуна, отчетливо различимые в бумажном пакете.
И тут он почувствовал, что он двигается.
В этом движении было что-то настолько поразительно человеческое, что Хогэн вскрикнул и выронил пакет. Ему показалось, что он поднял человеческую челюсть, которая заговорила у него в руке.
Пакет ударил парня по спине и скатился на покрытый ковриком пол фургона. «Брайан Адаме» с трудом встал на колени. Хогэн услышал, как резиновое кольцо лопнуло… и затем раздалось явственное щелканье – открывающихся и закрывающихся зубов. «Это всего лишь шестеренка соскочила, – сказал тогда Скутер. – Человек, разбирающийся в технике, может отремонтировать челюсти, они снова будут ходить и щелкать клыками».
«А может быть, шестеренка встала на место от сильного удара, – подумал Хогэн. – Если мне удастся остаться живым и вернуться домой, я заеду к Скутеру и скажу ему, что лучший способ отремонтировать Щелкуна – это перевернуть свой фургон, а затем шарахнуть Щелкуном по черепу психа, которого ты взялся подвезти и который в благодарность попытался задушить тебя. Все так просто, что даже ребенок с этим справится».
Зубы щелкали и шевелились внутри разорванного коричневого пакета. Пакет раздувался и опадал, словно ампутированное легкое, отказывающееся умирать. Парень отполз от пакета, даже не глядя на него, – пополз в заднюю часть фургона, тряся головой из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя. С его волос слетали капли крови.
Хогэн нашел замок пристяжного ремня и нажал на кнопку. Никакого результата. Кнопка в центре замка нисколько не подалась. Сам пояс затянулся до предела, врезаясь в начавшее появляться брюшко мужчины среднего возраста и туго прижимая его к спинке кресла. Хогэн попытался раскачиваться из стороны в сторону, надеясь, что это поможет расстегнуть замок. Кровь хлестала из носа, он чувствовал, как щеки его раскачиваются, словно лоскуты сухих обоев, вот и все. Преодолев первоначальное потрясение, он ощутил, что его охватывает паника, и повернул голову, стараясь увидеть, чем занимается парень.
Оказалось, у парня дела шли намного успешней. Он нашел свой нож, который лежал на куче брошюр и методических инструкций в конце фургона. Схватил его, откинул волосы со лба и посмотрел через плечо на Хогэна. И усмехнулся. В этой усмешке почудилось что-то такое, отчего яйца Хогэна начали одновременно подниматься и съеживаться, пока ему не стало казаться, что кто-то сунул ему в трусы пару косточек от персиков. «Ага, вот ты где! – говорила улыбка. – На минуту-другую я начал было беспокоиться – серьезно беспокоиться, – но в конце концов все обернулось к лучшему. Пришлось немного импровизировать, но теперь все идет в соответствии со сценарием».
– Ну что, застрял, фраер с наклейкой? – спросил парень достаточно громко, чтобы перекричать вой ветра. – Так ведь, верно? Хорошо, что ты сумел застегнуть свой пояс. Хорошо для меня.
Парень попробовал встать, это ему почти удалось, но тут его колени подкосились. Выражение изумления столь невероятного, что при иных обстоятельствах оно выглядело бы забавным, появилось у него на лице. Он откинул с лица мокрые от крови волосы и пополз к Хогэну, держа в левой руке рукоятку ножа, сделанную из пластмассы. Татуировка «глухой леопард» изгибалась на худом бицепсе. Хогэн вспомнил слова на майке Майры: «НЕВАДА – БОЖЬЯ СТРАНА».
Те слова двигались как-то по-другому.
Хогэн схватил замок пристяжного пояса обеими руками и потянул его большими пальцами с такой же яростью, как у парня, когда тот душил его. Ничего… никакого результата. Пояс словно примерз. Он повернул голову и снова посмотрел на парня.
Тот сумел добраться до сложенной кровати и остановился. Выражение комического изумления снова появилось у него на лице. Он смотрел прямо перед собой, это означало, что он смотрит на что-то лежащее на полу. И Хогэн внезапно вспомнил про Щелкуна, который все еще продолжал лязгать зубами.
Хогэн взглянул вниз и увидел, как Щелкун Джамбо в своих забавных оранжевых башмаках выбрался из разорванного бумажного мешка. Коренные зубы, клыки и резцы быстро постукивали друг о друга, позвякивая, словно лед в шейкере. Оранжевые пластиковые ноги в щеголеватых белых гетрах, казалось, танцевали на сером ковре. Хогэн вспомнил, как Фред Астор отбивал чечетку через всю сцену с тросточкой под мышкой и в соломенном канотье, щеголевато надвинутом на один глаз.
– Черт побери! – смеясь произнес парень. – Так вот чем ты там занимался? Господи! Я убью тебя, фраер с наклейкой, и окажу этим большую услугу всему миру.
Ключ, подумал Хогэн. Ключ в десне Щелкуна с одной стороны, тот, которым пользуются, чтобы завести его… он не поворачивается.
Внезапно его охватило предчувствие; он совершенно точно знал, что произойдет дальше. Парень протянул за Щелкуном руку.
Неожиданно тот перестал топать ногами и щелкать челюстями. Он просто стоял на чуть наклоненном полу фургона, слегка приоткрыв челюсти. Слепым взглядом он, казалось, вопросительно смотрел на парня.
– Щелкун, – изумленно произнес мистер Брайан Адамс из Ниоткуда, США. Протянул руку и обнял своей правой рукой Щелкуна именно так, как Хогэн предполагал.
– Кусай его! – крикнул Хогэн. – Откуси его вонючие пальцы!
Голова юноши внезапно повернулась, его серо-зеленые глаза расширились от испуга. Мгновение он смотрел на Хогэна с изумлением, широко открытыми глазами и затем начал смеяться. Его смех был визгливым и прерывистым, идеально дополняя свист ветра, проносящегося через фургон и выдувающего занавески, которые протянулись, словно длинные призрачные руки.
– Кусай меня! Кусай меня! Ку-у-у-сай меня! – повторял парень, словно это была самая забавная шутка, которую ему приходилось слышать. – Послушай, фраер с наклейкой, я думал, что это я ударился головой!
Он взял ручку своего ножа в собственные зубы и сунул указательный палец левой руки между зубами Щелкуна.
– Кусай меня! – произнес он, с трудом выговаривая слова из-за сжатой в зубах ручки ножа. Он хихикнул и пошевелил своим пальцем между огромными челюстями. – Кусай меня! Кусай!
Зубы Щелкуна не двигались, на месте стояли и оранжевые ноги. Предчувствие Хогэна рухнуло, как исчезают сны после пробуждения. Парень снова пошевелил пальцем между зубами Щелкуна, начал вытаскивать его… и завопил изо всех сил:
– Сволочь! Паскуда! Сукин сын!
На мгновение в груди Хогэна дрогнуло сердце, а затем он понял, что, хотя парень кричал без притворства, на самом деле он издевался. Издевался над ним. Все это время Щелкун стоял совершенно неподвижно.