Пол Эйр несколько раз подумывал о том, чтобы улететь сразу, хотя было уже светло. Какая теперь разница, если он нарушит свою клятву не менять форму, пока солнце не сядет? Скорее всего, он не вернется, и какое ему дело до того, что его могут увидеть прохожие? Пусть говорят. В любом случае эта история не увеличит количество внимания к нему.
Но он не последовал своему порыву. Он мог не найти ее (почему он думал о ней, когда это мог быть другой мужчина?). Если бы она улетела, а на Землю заглянула ненадолго, ему пришлось бы отправиться за ней. Но он может и не найти ее. Он никак не мог определить, в какой сектор пространства она отправилась.
Однако казалось маловероятным, что она останется здесь. Возможно, она была готова «родить» облако гамет и поэтому искала планету с разумными существами. Но если это так, то почему она выбрала отдаленный и малонаселенный лос-аламосский полигон для атомных испытаний? Неужели ее привлекли какие-то остатки радиации?
Как только наступит ночь, он улетит. Небо начало заволакиваться тучами, и синоптики предсказали дождь. Тогда будет достаточно темно, чтобы он мог улететь; он помчится так быстро, что человеческий глаз не распознает в нем ничего, кроме светлой полосы. Человеческий разум классифицировал бы его как иллюзию, временную аберрацию глаза. Хотя какая разница, что они думают?
За несколько минут до того, как солнце коснулось горизонта, он позвонил Тинкроудору.
— Привет, Лео. Это я — Пол Эйр. Я собираюсь улететь.
Последовала пауза, а затем Тинкроудор странным голосом сказал:
— Послушай, Пол, я…
— Не бери в голову. До свидания.
— Но, Пол!..
Пол Эйр повесил трубку и разделся. Зазвонил телефон. Тинкроудор, вероятно, перезванивал, но у него не было ничего, что нужно было бы услышать. Он сказал, что долг Пола Эйра — служить человечеству (несмотря на то, что он много раз возражал против этого). Он напомнил бы Полу Эйру, что именно его присутствие гарантирует защиту от атомной войны или даже крупномасштабной обычной войны. Тинкроудор бы так и сделал… какая разница, что он скажет?
И поэтому он скользнул в свою другую форму, как рука в перчатку, и бросил эту перчатку в ночь.
Глава 7
КРУГ ЗА КРУГОМ над тем, что он считал северным Нью-Мексико, он мчался. Земля представляла собой движущийся узор из треугольников и кубов, ярко светящихся, разноцветных, серебряные блоки холмов подталкивали каштановые треугольники вокруг них. А потом вдали, крошечный, вспыхнул огонек, похожий на светляка. Вкл., выкл. Вкл., выкл… Тире, точка… Тире, точка… Более длинные импульсы казались ему алыми нотами, написанными на лазурной странице, такой бледной, что он мог видеть за ней неясные геометрические формы земли. Более короткие импульсы походили на канделябры с шестью рожками, окутанные серебряным пушком.
Они не вызвали у Пола Эйра шока узнавания. Они оказались не такими, как он ожидал. Конечно, это не были излучения его «матери», существа, которое пронеслось мимо него в космосе, направляясь к планете, вращающейся вокруг какой-то далекой звезды. Но потом он увидел, как она движется, и очертания ее менялось со скоростью. Нет, на самом деле она не изменилась, это его восприятие ее менялось, когда она изменила скорость.
«Она ждет его, — взволнованно подумал он. — Но почему где-то там? Почему она не разыскала его в его квартире?»
Пол Эйр мог «видеть» во всех направлениях и поэтому воспринимал свой полет как нечто синее. Среди этой синевы были маленькие частицы зеленого цвета, переходящие в фиолетовый. Это указывало на то, что он не просто летел — он мчался искрясь от восторга.
Импульсы стали быстрее, слились в исчезающие яйцевидные тела, а затем превратились в многолучевую звезду с желтым центром. Если бы Пол Эйр был в человеческом облике, он знал, что увидел бы просто форму блюдца, светло-серого цвета, два фута в диаметре, четыре дюйма в самой толстой части, в центре. Он лежал посреди равнины шириной более трех миль; колеблющиеся полосы пурпура были кактусами.
Или будет? Многолучевая звезда с желтым центром. В этой форме и цвете было что-то знакомое или, по крайней мере, должно быть знакомым.
Куда?
Внезапно он все понял.
Он рванул с места, но было уже слишком поздно.
Теперь был только один свет, ослепительный бушующий свет солнца. Высвобожденная атомная энергия, превращение материи в энергию…