— Но подождите! — встрял я. — Я слышала странные слухи о лорде Грейстоке. Разве он не живет в Африке?
— Да, в самом отдаленном уголке Африке, — подтвердил Майкрофт.
— Кажется, в домике на дереве.
— Лорд Грейсток живет в домике на дереве?
— Точно, — подтвердил Майкрофт. — Грейсток живет в доме на дереве с обезьяной. По крайней мере, это один из слухов, которые я слышал.
— Лорд Грейсток живет с обезьяной? Полагаю, это самка обезьяны.
— Да, — подтвердил Майкрофт. — Знаешь, в лорде Грейстоке нет ничего странного[6].
— Но ведь этот лорд Грейсток не может быть сыном старого герцога? Не лорд ли это Салтайр, сын герцога, которого мы спасли от похитителей во время приключения в монастырской школе?
Холмс вдруг встрепенулся, как орел, который увидел ягненка. Потом он наклонился к брату и спросил:
— Разве между его светлостью и героем фантастического романа этого американского писателя… как его там? Байроуз? Борроус? Разве главный герой янки не списан в некотором роде с лорда Грейстока? По-моему, книга вышла в Штатах только в июне 1914 года, но из-за блокады в Англию завезли очень мало экземпляров. До меня доходили слухи об этом. Я полагаю, что его светлость мог бы подать в суд за клевету на персонажа и многое другое, если бы захотел обратить внимание на роман.»
— Право, не знаю, — протянул Майкрофт. — Я никогда не читаю художественную литературу.
— Клянусь лордом Гарри! — воскликнул Мерривейл. — Верно! Я читал эту книгу. Несмотря на хорошую продажу — дикая хряпа. История про то, как наследник английского пэра был усыновлен самкой обезьяны и воспитывался в племени диких, хвостатых…
Майкрофт хлопнул ладонью по столу, напугав всех нас и заставив меня задуматься, чем вызвано такое неслыханное выражение чувств со стороны обычно флегматичного Майкрофта.
— Хватит тратить время на пустую болтовню о неуравновешенном пэре и чрезмерно богатом воображении писателя-янки! Империя рушится у нас на глазах, а мы болтаем, как в пивной и все в мире хорошо!
Он, конечно, был прав, и все мы, включая Холмса, были смущены. Но этот разговор не был таким уж неуместным, как мы думали в то время.
Час спустя, получив устные инструкции от Майкрофта и Мерривейла, мы выехали в лимузине на секретную взлетно-посадочную полосу под Лондоном.
Глава 2
НАШ ШОФЕР СВЕРНУЛ с шоссе на узкую грунтовую дорогу, петлявшую среди густых дубов. Проехав с полмили, мы миновали множество знаков, предупреждающих нарушителей о том, что это военная собственность, и остановились у ворот из колючей проволоки. Вооруженные охранники проверили наши документы, а затем махнули нам рукой. Через десять минут мы вышли из леса на большой луг. На северной его оконечности возвышался высокий холм, в основании которого зияла словно разинутая от удивления пасть. Удивительно было то, что вход вел вовсе не в пещеру, а в ангар, выдолбленный в основании холма. Когда мы вышли из машины, мужчины вытолкнули из ангара огромный аэроплан, крылья которого были сложены — прижаты к фюзеляжу.
После этого события развивались быстро… Слишком быстро для меня, признаюсь, и, возможно, даже слишком быстро для Холмса. В конце концов, мы родились примерно за полвека до того, как в небо взлетел первый самолет. Мы тогда не были уверены, что автомобиль, недавнее изобретение с нашей точки зрения, был в целом полезным изобретением. И вот теперь коммодор подвел нас к чудовищно большому самолету. Через несколько минут, по его словам, мы окажемся внутри его фюзеляжа и оставим твердую землю.
Пока мы шли к самолеты, его крылья были установлены и закреплены. К тому времени, как мы добрались до летающей машины, его винты уже были раскручены механиками. Двигатели грохотали, а из выхлопных труб вырывалось пламя.
Каковы бы ни были истинные чувства Холмса, он стал серым, однако он не мог подавить своего жгучего любопытства, своей потребности узнать все, что имело отношение к делу. Однако ему пришлось кричать коммодору, чтобы его услышали сквозь рев прогревающихся моторов.
— Адмиралтейство приказало снарядить самолет для вашего использования, — сказал коммодор. Выражение его лица говорило о том, что, по его мнению, мы, должно быть, действительно очень важные персоны, если этот самолет оборудован специально для нас.
— Это прототип модели «Хэндли Пейдж 0/100», — крикнул он. — Первый из «кровавых аэропланов», которым адмиралтейство поручило бомбардировку Германии. Как видите, у него два мотора Rolls-Royce Eagle II, каждый в двести пятьдесят лошадиных сил. Он имеет закрытую каюту для экипажа. Мото гондолы и передняя часть фюзеляжа бронированы, но сейчас броня снята, чтобы придать кораблю большую скорость.
6
В обычных обстоятельствах редактор удалил бы эту старую шутку. Несомненно, читатель слышал ее в той или иной форме. Но это рассказ Ватсона, и он имеет историческое значение. Теперь мы знаем, когда и где возникла эта история.