— В самом деле, Холмс, — согласился я.
В последнее время мой друг стал таким раздражительным, таким обидчивым. Отчасти его можно было извинить, так как он стал очень нервничать, лишившись всех запасов табака. И все же я думал… но мне так никогда и не удалось довести до конца эту мысль. Кобра метнулась к нам, и мы с Холмсом подскочили, закричав одновременно.
Что-то просвистело в воздухе. Кобра была отброшена в сторону, и корчилась, умирая, на земле. Стрела вонзилась ей прямо в затылок.
— Спокойно, Ватсон! — воскликнул Холмс. — Мы спасены, но дикарь, который стрелял в змею, возможно, пощадил нас только для того, чтобы раздобыть свежего мяса для своего котла!
Внезапно мы снова подпрыгнули в воздух, испуганно закричав.
Словно из воздуха перед нами возник человек.
Мое сердце билось слишком сильно, а дыхание было слишком быстрым, чтобы я мог что-то сказать.
Холмс пришел в себя первым.
— Лорд Грейсток, я полагаю?
Глава 7
НЕЗНАКОМЕЦ ПОКАЗАЛСЯ НАМ гигантом, хотя на самом деле был всего на три дюйма выше Холмса. Его кости были большими, необычайно большими, и, хотя он был мускулистым, мускулы его не напоминали рельефную мускулатуру профессионального силача. Борец или штангист напоминает гориллу, а незнакомец напоминал леопарда. Лицо его поражало красотой. Волосы у него были подрезаны у основания шеи, очевидно, с помощью огромного охотничьего ножа, покоившегося в ножнах на поясе из антилопьей кожи чуть выше набедренной повязки из леопардовой шкуры. Волосы у него были черные, как у араба, а бронзовая кожа испещрена шрамами. Его глаза были большими и темно-серыми, и в них было что-то одновременно дикое и далекое. Что еще сказать о его внешности? Нос — прямой, верхняя губa — короткая, а подбородок — квадратный и раздвоенный.
В одной руке он держал короткий толстый лук, а за спиной у него висел колчан с дюжиной стрел.
«Так это и есть прославленный лорд Грейсток», — подумал я. Да, его черты достаточно похожи на черты десятилетнего лорда Салтайра, которого мы спасли в монастырской школе. Но от этого человека исходила пугающая свирепость, он был переполнен яростью, более дикой, чем та, которой обладают самые примитивные народы. Это никак не мог быть отпрыск древнего британского рода. Ни в коем случае не тот английский джентльмен, каким был Солтир даже в десятилетнем возрасте. Этот человек вырос в школе, где дедовщина монастыря, регби и экзамены в Оксфорд казались детской забавой… «Конечно, — подумал я, — он может оказаться сумасшедшим. Как иначе объяснить странные слухи, ходившие о нем в клубах и салонах нашей знати и дворянства?.. Однако, — продолжал я рассуждать, он может оказаться типичным продуктом английской цивилизации. Случилось так, что сын нашего острова, каким-то мистическим образом затронутый Востоком и Африкой, стал более туземцем, чем любой абориген. Таким был сэр Ричард Фрэнсис Бертон, больше араб, чем араб, и лорд Джон Рокстон, который, как поговаривали, был более диким, чем индейцы Амазонки, с которыми общался».
В течение следующих нескольких минут я решил, что первое предположение о том, что он сошел с ума, было правильным.
— Кроме всего прочего, я известен как лорд Грейсток, — сказал наш спаситель глубоким сочным баритоном. Так и не предложив пожать нам руки и представиться, как подобает истинным джентльменам, он поставил на змею голую ногу, покрытую мозолями толщиной в дюйм, и вытащил стрелу. Он вытер ее о траву, положил в колчан и отрезал голову рептилии. Пока мы смотрели на него с восхищением и отвращением, он освежевал кобру,
а затем начал откусывать от нее куски сырого мяса и жевать. Кровь стекала по его подбородку. Все это время он рассматривал нас своими прекрасными, но дикими глазами.
— Не хотите хлебнуть змеиной крови или мясца? — поинтересовался он и улыбнулся нам коварной улыбкой.
— Нет, если только змея не будет приготовлена должным образом, — холодно ответил Холмс.
— Вареная или сырая… Я лучше умру с голоду, — пробормотал я нахмурившись, но искренне.
— Тогда умрешь с голоду, — покачал головой Грейсток.
— Послушайте, — запротестовал я. — Мы ведь тоже англичане, не так ли? Неужели вы позволите нам умереть с голоду, пока эти немцы…
Дикарь перестал жевать и нахмурился.
— Немцы! — воскликнул он. — Здесь? Где-то поблизости? Где они сейчас?
Холмс изложил нашу историю в общих чертах, в целях безопасности оставив некоторые детали. Грейсток выслушал его, хотя и нетерпеливо, и потом сказал: