Джейми прижалась лицом к макушке Оливии и дала наконец волю слезам.
Джулия! О боже, о боже, Джулия!
Ей хотелось произнести имя сестры вслух. Выкрикнуть его. Но нужно было думать о девочке, сонно обмякшей в ее объятиях.
Джулия хотела бы, чтобы ее дочь защитили. Один бог знал, как она защищала свое дитя.
Но теперь Джулия была мертва.
Джейми продолжала раскачиваться всем телом. Теперь, когда Оливия уснула, она пыталась успокоить себя. Джулия, красивая, яркая, талантливая женщина с чудным низким голосом, с доброй душой, умерла в тридцать два года. Убитая, как сказали ей два детектива с мрачными лицами, человеком, который признался, что любил ее до безумия.
Что ж, Сэм Тэннер и был безумным, думала Джейми, до боли сжимая кулаки. Безумным от ревности, от наркотиков, от отчаяния. И в конце концов убил женщину, которая стала его манией.
Но он бы никогда, никогда не тронул ребенка.
Джейми осторожно положила Оливию на кровать, укрыла одеялом и провела пальцами по светлым волосам. Она помнила ночь, когда родилась Оливия, и то, как Джулия смеялась в перерывах между схватками.
Только Джулия Макбрайд, думала Джейми, была способна шутить во время родов. И Сэм, невероятно красивый и нервный, с голубыми глазами, горящими от возбуждения и страха, и взлохмаченными черными волосами, так волновался, что ей пришлось гладить его по голове, чтобы хоть немного успокоить.
А потом он поднес к окну чудесную маленькую девочку, и на его глазах были слезы любви и восторга.
Да, Джейми помнила это. Она смотрела на них и думала, что они – само совершенство. Три человека, созданные друг для друга.
Но это была только видимость.
Она подошла к окну и подняла глаза к небу. Звезда Джулии тогда только всходила, а звезда Сэма находилась в зените. Они познакомились на съемках фильма, страстно влюбились друг в друга, а четыре месяца спустя они поженились. Репортеры буквально сходили с ума. А Джейми была встревожена. Все произошло слишком быстро, слишком по-голливудски. Но Джулия всегда знала, чего она хочет. А хотела она Сэма Тэннера. Какое-то время все было как в сказках, которые Джулия рассказывала дочери на ночь.
Но сказка кончилась кошмаром.
Вспыхнувший за окном свет вернул Джейми на землю. Дэвид, поняла она и быстро обернулась к кровати, чтобы убедиться, что Оливия мирно спит. Она оставила ночник включенным и торопливо вышла в коридор.
Дэвид долго стоял в прихожей. Высокий, широкоплечий мужчина с растрепанными темно-русыми волосами и усталыми серо-зелеными глазами, полными ужаса. Он всегда был для Джейми источником силы и уверенности. Но сейчас Дэвид был измучен и разбит, смуглое лицо стало мучнисто-белым.
– О боже, Джейми. О боже милостивый… – У него сорвался голос, и Джейми стало еще страшнее. – Мне нужно выпить. – Он повернулся и нетвердой походкой пошел в гостиную.
Она схватилась за перила, чтобы не упасть, и пошла за ним.
– Дэвид…
– Подожди. – Муж вынул из буфета бутылку виски и налил в стакан. У него тряслись руки. Одной рукой Дэвид ухватился за буфет, а другой поднес стакан ко рту и выпил виски – Иисусе, что он с ней сделал…
– Ох, Дэвид… – Джейми не докончила фразу. От самообладания, с которым она встретила позвонивших в дверь полицейских, не осталось и следа. Джейми осела на пол, и ее плечи затряслись от рыданий.
– Прости меня. Прости. – Он бросился к ней, сел рядом и прижал к себе.
Постепенно рыдания сменились стонами: «Джулия… Джулия…», и наконец Джейми затихла.
– Я отведу тебя наверх, дорогая. Тебе нужно лечь.
– Нет, нет, нет. – Слезы помогали. Джейми твердила себе, что они должны помочь ей избавиться от ужасной пустоты и боли. – Ливи может проснуться. Я ей понадоблюсь. Ничего, я справлюсь.
Она выпрямилась и провела руками по лицу. Нестерпимо болела голова, под ложечкой сосало.
– Рассказывай. Я должна знать все. – Когда муж покачал головой, она вздернула подбородок. – Все как есть, Дэвид.
Мелберн медлил Она была такой измученной, такой бледной и хрупкой. Если Джулия была высокой и гибкой, то Джейми – маленькой и тонкокостной. Обе казались воздушными, но Дэвид хорошо знал, как обманчива внешность. Он часто шутил, что сестры Макбрайд родились на свет, чтобы бродить по лесам и покорять горные вершины.
– Давай выпьем кофе. Я расскажу тебе все, что знаю.
Как и ее сестра, Джейми не желала заводить постоянную прислугу в доме. Слава богу, это был ее дом, и она не хотела лишаться своего уединения. Приходящая горничная должна была появиться лишь часа через два, и Джейми сама варила кофе, пока Дэвид сидел за столом и смотрел в окно.
Оба молчали. Джейми думала о том, что ей предстоит сделать. Самым страшным был звонок родителям, и она заранее пыталась собраться с силами. Нужно было организовать достойные похороны, чтобы не пострадали ни приличия, ни достоинство. Пресса наверняка будет стоять на ушах. Нельзя подпускать телевизионщиков. По крайней мере, пока в доме находится Оливия.
Джейми поставила на стол две чашки и села.
– Рассказывай.
– Ничего нового. Детектив Брэди сообщил нам почти все, – начал Дэвид. – Никаких следов взлома. Она впустила его сама. Да… Она собиралась ложиться спать. Похоже, делала вырезки из газет. Сама знаешь, как она любила посылать их родителям.
Он потер лицо ладонями.
– Должно быть, они ссорились. Есть следы борьбы. Он орудовал ее ножницами. – В глазах Дэвида был ужас. – Джейми, наверно, он сошел с ума.
Он посмотрел ей в глаза, протянул руку, и Джейми крепко сжала ее.
– Он… Это было быстро?
– Я никогда не видел такого… Он просто озверел. – Дэвид на мгновение закрыл глаза. Она все равно узнает… Шила в мешке не утаишь. В прессу просочатся подробности, а уж там перемешают правду с ложью. – Джейми, она… Он ударил ее несколько раз, а потом перерезал горло.
Лицо Джейми побелело, но она не убрала руку.
– Она боролась. Наверняка боролась. На нем должны были остаться следы.
– Не знаю. Они будут делать аутопсию. После этого многое выяснится. Они думают, что Оливия что-то видела перед тем, как спрятаться. – Дэвид пил кофе, надеясь, что это хоть немного успокоит его. – Они хотят поговорить с ней.
– Ни за что. – Джейми резко отстранилась и выдернула руку. – Дэвид, она еще совсем крошка. Я не дам им сделать это. Они и так знают, чьих рук это дело, – яростно сказала она. – Я не позволю, чтобы девочку допрашивала полиция!
Дэвид тяжело вздохнул.
– Он говорит, что Джулия уже была убита. Что он пришел и увидел ее мертвой.
– Лжец! – Глаза Джейми горели, лицо раскраснелось. Она заговорила быстро и страстно: – Ублюдок, проклятый убийца! Я хочу, чтобы его казнили. Я убила бы его собственными руками. За последние годы он превратил ее жизнь в ад, а теперь убил. Он будет гореть в аду, но и этого для него мало!
Джейми резко отвернулась; ей хотелось крушить все вокруг. Но в эту минуту она увидела стоящую в дверях Оливию.
– Ливи…
– Где мама? – Ее нижняя губа дрожала. – Я хочу к маме
– Ливи…
Гнев перешел в боль, а боль – в беспомощность. Джейми наклонилась и взяла девочку на руки.
– Ливи, маме пришлось уехать. – Джейми закрыла глаза и прижалась губами к головке девочки. – Она не хотела, но пришлось.
– Она скоро вернется?
– Нет, радость моя. Она не вернется.
– Она всегда возвращается.
– На этот раз она не сможет. Ей пришлось отправиться на небеса и стать ангелом.
Оливия потерла глаза кулаками.
– Как в кино?
У Джейми подкосились ноги. Она села и начала баюкать племянницу.
– Нет, маленькая, на этот раз не как в кино.
– Чудовище сделало маме больно, а я испугалась и убежала. Поэтому она не вернется. Она рассердилась на меня.
– Нет, нет, Ливи. – Джейми отодвинулась, взяла лицо Оливии в ладони. – Она хотела, чтобы ты убежала. Хотела, чтобы ты оказалась умницей, убежала и спряталась, чтобы спастись. Этого она хотела больше всего. Если бы ты не сделала этого, она бы очень расстроилась.
– Тогда завтра она вернется. – Для нее «завтра» было синонимом скорого будущего.
– Ливи… – Дэвид кивнул жене, взял девочку, посадил к себе на колени и с облегчением вздохнул, когда она положила голову к нему на грудь. – Она не сможет вернуться, но будет следить за тобой с небес.