Вот поэтому и было предложено открыть на Земле специальные «исследовательские резервации» для представителей низших рас. На этих территориях, как предполагалось, будет воспроизведена естественная среда обитания этих рас, и ученые смогут там наблюдать, как живут эти расы. Однако же расходы, связанные со всем этим, были настолько велики, что вскоре стало необходимо открыть эти территории для широкой публики — просто для развлечения. Эти, как предполагалось, исследовательские территории, считали чем-то вроде зоопарков для других разумных существ.
Вначале там собирали существа, действительно в корне отличающиеся от человека биологически и психологически, так что вероятность того, что на них будут смотреть как на людей, практически была равна нулю. Существо с множеством конечностей, которое держат в резервуаре, заполненном метаном под высоким давлением, не вызывает чувства симпатии в тех, кто склонен возражать против того, чтобы разумные существа держали вот так в неволе. Ведь всегда можно возразить, что если такая метановая среда подходит обитателю, то тем более важно воссоздать ее на Земле с тем, чтобы люди могли изучать эту странную цивилизацию. Поэтому в самых первых таких резервациях держали только причудливые существа. Собиратели не имели права держать там существа, которые умели самостоятельно совершать путешествия по галактике. Было бы весьма неэтично захватывать тех, у кого могли оказаться родственники среди туристов с других звезд, от которых в сильной степени зависела мировая экономика.
Успех, которым пользовались первые резервации, был таким ошеломляющим, что появилась необходимость в открытии следующих. Уже не так громко была слышна критика; и уже коллекционировали не только так уж сильно отличающиеся от человека и фантастические экземпляры, а просто представителей разнообразной жизни галактик, которые еще не достигли того положения, когда они могли бы предъявить дипломатический протест. И по мере того, как все больше наглели наши предки, все меньше становилось ограничений, до тех пор, пока на Земле не были собраны виды существ с тысячи планет, включая и тех, кто представлял цивилизации более древние и более сложные, чем наша.
Из архивов Летописцев следует, что такое расширение этих своеобразных резерваций вызывало волнение во многих уголках вселенной. Нас осуждали как мародеров, пиратов, насильно увозящих обитателей с их планет; формировались комитеты, которые осуждали нас за безответственное попрание прав живых существ; Землян, которые совершали путешествия на другие планеты, не раз окружали враждебно настроенные толпы, требующие, чтобы мы немедленно освободили пленников своих резерваций. Однако это были протесты меньшинства, большинство же галактик хранили неловкое молчание по поводу наших резерваций. Они высказывали в связи с этим сожаление, говорили, что это варварство, но тем не менее не упускали случая посетить их, когда бывали на Земле. А, собственно, где еще можно за несколько дней видеть столько разновидностей живых существ, собранных со всех уголков вселенной? Эти наши резервации были главной приманкой, одним из чудес космоса. По молчаливому согласию наши соседи по галактике закрывали глаза на аморальность самой концепции ради того, чтобы получить удовольствие, разглядывая пленников.
В архивах Летописцев сохранилось свидетельство о визите в подобную резервацию. Это одна из старейших видеозаписей союза, и я получил возможность просмотреть ее с большими трудностями и при непосредственном ходатайстве Олмэйн. Несмотря на то, что в шлеме был двойной фильтр и видимость была очень неважной, я все же смог все разглядеть. За изогнутым полотном прозрачной материй находятся около пятидесяти существ с неизвестной планеты. Их темно-синие тела имеют пирамидальную форму, а на каждой вершине — области розового цвета, видимо органы зрения; они передвигаются на коротких толстых ножках и на каждом лице у них щупальца. Рискованно, конечно, высказывать предположения о тех чувствах, которые они могут испытывать, но все же вы четко понимаете, что они находятся в состоянии крайнего отчаянья. Очень медленно, будто в состоянии оцепенения они передвигаются в зеленом густом газе, которым заполнен сосуд, где они находятся. Некоторые из них касались друг друга вершинами — так, видимо, они общались. Один, казалось, только что умер. Двое склонились к земле, будто свалившиеся игрушки, но их конечности шевелились — возможно, они молились. Это гнетущая сцена. Позже я обнаружил в забытых уголках здания другие такие же записи. Они многому меня научили.