Кэтрин прикусила губу.
Не надо об этом! Он здесь, сейчас. И это самое главное: здесь и сейчас!
Заканчивая кухонные дела, она услышала, как к дому подъехал автомобиль. Отворилась и захлопнулась дверца. Легкие шаги неожиданного гостя стихли у двери. А потом раздался звонок.
С экрана улыбнулось лицо красавицы-блондинки.
– Миссис Мэйсон?
– Кто вы? — дрогнувшим голосом спросила Кэтрин.
– Меня зовут Глэйр. Я подруга Ворнина. Вы впустите меня?
«Глэйр? Подруга Ворнина?!»
Он упоминал это имя, находясь в забытьи…
Кэтрин услышала, как где-то в глубине сознания с хрустальным звоном разбивается так тяжело доставшееся ей счастье.
Глэйр оказалась невысокой и необыкновенно красивой — красотой кинозвезды. По сути, она являлась женским эквивалентом Ворнина. У нее были теплые, добрые глаза, безукоризненная кожа молочной белизны. Кэтрин знала, что на ощупь эта кожа такая же гладкая, прохладная и атласно-бархатистая, как и та, которую она с таким наслаждением гладит каждую ночь…
Некоторое время женщины внимательно рассматривали друг друга. Затянувшееся молчание прервал появившийся в дверях спальни Ворнин:
– Кэтрин, я слышал звонок…
– Ворнин!
– Глэйр! Ты?!
Нет, они не бросились навстречу друг другу, как того опасалась Кэтрин. А то, что произошло между ними, не было высказано словами и осталось ею незамеченным…
Стараясь заполнить чем-то эту оглушительную тишину, Кэтрин спросила, едва сдерживаясь, чтобы не закричать:
– Вы пришли за ним?
– Я очень сожалею, миссис Мэйсон, — тихо произнесла Глэйр. — Знаю, как вам тяжело…
– Откуда вам это знать?
– Знаю. Поверьте мне, — горько улыбнулась гостья и повернулась к Ворнину. — Миртин тоже жив. Его уже забрали отсюда. Знает ли она…
– Да. В достаточной степени.
– Тогда я могу говорить свободно. Нас ждет корабль. Меня нашли сегодня утром. Я жила в Альбукерке. Один человек был настолько добр ко мне, что забрал к себе и выхаживал, пока мне не стало лучше.
– Ты выглядишь прекрасно, — констатировал Ворнин.
– Ты тоже. Очевидно, за тобою был не менее хороший уход.
– Великолепный. — Он взглянул на Кэтрин. — Да, великолепный!
– Приятно слышать, — улыбнулась Глэйр. — А сейчас, будь добр, выйди в другую комнату. Я хочу поговорить с Кэтрин. А потом оставлю вас наедине и не стану торопить. Мне самой только что пришлось испытать такое…
Ворнин кивнул и закрыл за собой дверь спальни. Глэйр испытующе глянула в глаза Кэтрин.
– Вы очень сильно ненавидите меня?
Губы женщины задрожали.
– Ненавижу? Но почему мне следует ненавидеть вас?
– Я намерена отобрать у тебя Ворнина.
– Он принадлежит своему народу. Я не имею на него никаких прав.
– За исключением права на любовь.
– Откуда вы знаете…
Глэйр улыбнулась.
– У меня есть определенные способности, Кэтрин. Я могу видеть то, что вы чувствуете. И то, что чувствует он — тоже. Ворнин любит вас. — Она неуклюже села, отложив свои алюминиевые палки, и ласково взяла Кэтрин за руки. — Кроме этого, у меня есть еще кое-какие возможности. Поверьте мне, я испытала то же самое в отношении человека, который прятал меня. Я жила с ним. И любила его, если можно назвать любовью чувство, возникшее между жителями разных планет… Мне кажется, можно. А потом пришли наши и сказали, что пора уходить. Так что я знаю, как это…
Глэйр умолкла. Кэтрин казалось, что голова ее набита ватой. Все произошло так быстро, что предстоящая разлука с Ворнином не обрела еще для нее реальных очертаний. Ее только удивляло, что ладони инопланетянки оказались неожиданно теплыми. Потом она поняла, что просто ее собственные руки похолодели…
– Мы были очень счастливы вместе… Но он… он ваш, не так ли? Вы — его супруга…
– Одна из его супругов. Нас двое. Он говорил об этом?
– Немного. Но я не совсем поняла.
– Я хочу, чтоб он вернулся, — тихо сказала Глэйр. — Вы поймете меня, потому что знаете его. Простите… Вы способны меня простить?
Кэтрин пожала плечами.
– Мне будет очень больно. Как только я окончательно пойму… Он уйдет сегодня?
– Так будет лучше.
– Как скоро?
– Нескольких часов вполне хватит, чтобы распрощаться навеки. Ворнин не принадлежит этому миру. Он даже не сможет вернуться. Вы знаете о соглашении?