— Я вообще что-то значу для тебя?
Тэлон вздрогнул. Он с радостью продавал бы свою душу снова и снова, лишь бы провести остальную часть вечности вместе с ней.
— Да, значишь, но ты должна признать, что мы едва знаем друг друга.
— Я знаю, когда я смотрю на тебя, Тэлон, я действительно знаю тебя. Я чувствую тебя так глубоко в сердце, что оно болит. А ты не чувствуешь того же?
Да, он чувствовал, но не мог сказать ей об этом. Не смел. Между ними стояло больше, чем просто чувства. Это были два древних бога, которые будут крайне огорчены, если он сделает выбор быть с ней.
— Моя жизнь опасна, Саншайн. Нет вообще никакой гарантии, что Артемида когда-нибудь отдаст мою душу. В прошлом было много случаев, когда она отказывала Темным Охотникам, просившим ее об этом. Но даже если она согласится, нет никакой гарантии, что ты пройдешь ее проверку и освободишь меня. Не говоря уже о таком маленьком факте, что столетия назад я взбесил главного кельтского бога и каждый раз, когда я позволяю себе любить человека, он убивает его. Как ты думаешь, почему я живу в одиночестве в болотах? Думаешь, мне нравится быть отшельником? Мне понравилось бы иметь оруженосца или друга-человека, но я не смею.
Ее взгляд наполнился сталью.
— Для справки, кого ты взбесил?
— Камулуса.
— Что ты сделал… — ее голос затих, а взгляд стал далеким. Как будто она вспоминала что-то. — Ты убил его сына.
— Да, — выдохнул он. — Я думал, он возглавлял людей, убивших Идиага.
— Потому что ты женился на мне, а не на его дочери.
Он кивнул:
— Я был так ослеплен горем, что не удосужился узнать, что его дочь вышла замуж за кого-то еще. — Он сглотнул, вспомнив тот день и муку, которая все еще жила в его сердце. — Нинья пыталась остановить меня, но я не стал слушать. После того, как я уничтожил их воинов и короля, Камулус явился на поле битвы и проклял меня. Потом я узнал, что нападение на дядю было подстроено его незаконным сыном, пытавшимся убрать с дороги меня и Кеару, чтобы самому стать королем. Но было слишком поздно. Смертельное проклятие было брошено и все наши судьбы предрешены. Вся правда всплыла в день моей смерти.
Он держал в ладонях ее лицо и мука того дня снова накатывала на него.
— Я так сожалею о том, что сделал с тобой. Что сделал с нами. Не прошло ни дня, чтобы я не жалел о том, что не могу вернуть и исправить.
— Ты ошибаешься, Тэлон. Ты сделал то, что считал правильным. — Саншайн прижала его к себе, пытаясь успокоить его боль и вину. — Должен же быть какой-то способ сбросить проклятие Камулуса. Разве нет?
— Нет, — ответил он. — Ты понятия не имеешь, насколько он силен.
Саншайн отступила, чтобы посмотреть на него:
— А ты никогда не пробовал умиротворить его или поговорить об этом?
Прежде чем он смог ответить, дверь с грохотом распахнулась.
У Саншайн перехватило дыхание, и она вскочила с колен Тэлона. Ее сердце бешено стучало. Она смотрела, как незнакомый мужчина медленно прошел через дверной проем. Он ступал так, как будто все время мира было в его распоряжении и был почти так же высок, как Тэлон, вероятно, не более шести футов. Длинные черные волосы свободно падали вокруг лица. Его одежда состояла из черных кожаных джинсов, серого хенли[42], и черного свитера с V-образным вырезом.
Он был поразительно красив, но его окружала темная зловещая аура. Можно было легко предположить, что он получал удовольствие, заставляя страдать других людей.
Тэлон поднялся, готовый к сражению.
Незнакомец улыбнулся дерзко и высокомерно:
— Надеюсь, вы не возражаете против моего присутствия. У меня горели уши. Естественно, я должен был прийти и посмотреть, о чем вы тут говорите.
Саншайн без слов поняла, что это Камулус.
Тэлон выдавил проклятие, и следующее, что она увидела, это появившиеся из-под его одежды на кофейном столике два кинжала, которые перелетели к нему в руки.
Он щелкнул большим пальцем по спусковому механизму, и лезвия превратились в круг. Потом присел в угрожающей позе, говорившей, что он готов помериться силами с богом.
— Подождите, — сказала она, надеясь предотвратить сражение, которое могло стоить Тэлону жизни. Посмотрев на Камулуса она спросила. — Почему Вы здесь?
Камулус зло и безжалостно засмеялся:
— Я здесь только для того, чтобы помучить Спирра, убивая тебя. Зачем бы еще я пришел?
Испугавшись, она попятилась назад.
С этим человеком, точнее воплощением дьявола, было весьма трудно договориться. Тэлон перепрыгнул через кушетку, схватив его за глотку.
В руках Камулуса из воздуха возник меч:
— О, Спирр, я скучал без тебя. Никто так не сражался, как ты.
Глаза Саншайн увеличились, когда мужчины встали в боевой позе друг против друга. Она никогда в своей жизни не видела ничего подобного. Забудьте Голливуд — он ничто по сравнению с этими двумя. Оба злые, они дрались с потрясающим мастерством.
Тэлон отклонил меч Камулуса своими срэдами, потом увернулся от другого выпада и пока Камулус готовился к новой атаке, развернулся и полоснул его по руке одним из кинжалов.
Бог зашипел, когда кровь потекла из раны.
— Я не позволю тебе забрать ее, — процедил Тэлон сквозь сжатые зубы. — Сначала я тебя убью.
Камулус атаковал даже жестче, чем до этого. Быстрее.
Тэлон встречал удар ударом. Смертельный выпад таким же смертельным выпадом.
— Ты никогда не мог понять, где твое место, Спирр. Ты никогда не знал, когда нужно опустить меч и просто поиграть.
— Я не играю с врагами. Я их убиваю. — он ударил головой Камулуса, который отшатнулся назад.
Бог потряс головой:
— Ты стал лучше.
— У меня было полторы тысячи лет, чтобы поработать над своими навыками.
Когда Тэлон бросился вперед, в дверь проникли еще шестеро мужчин.
У двоих из них в глазах ярко вспыхивали молнии.
Тэлон с проклятием отвернулся, закрыв глаза, как будто огни обожгли его.
— Мне и вправду жаль, что у меня на это нет больше времени, — сказал Камулус. — Но боюсь, мне стало скучно.
Тэлон повернулся к Саншайн, которая схватив со стола лампу, разбила ее об голову первого человека, который ее достиг.
— Будь ты проклят, Камулус! — прорычал он.
— Не теперь, Спирр. Это ты проклят.
Тэлон попытался добраться до Саншайн, но один из мужчин начал стрелять в него. Раны были для него не смертельны, но чрезвычайно болезненны. Пули попали в грудь, спину и руки, он зашатался, а потом упал.
Саншайн закричала, увидев как Тэлон свалился на пол. Испуганная, она бросилась к нему и почувствовала, как пуля разорвала сзади ее плечо. Все, о чем она могла думать, это как спасти себя и Тэлона. В ее доме не было оружия, но в спальне имелась припрятанная бейсбольная бита.
Она должна добраться до нее.
Это была небольшая защита от бога. Но маленький шанс лучше, чем ничего.
Когда она побежала в спальню, то поняла, что не пуля ранила ее. Это был мощный транквилизатор.
Комната плыла перед глазами, пока она изо всех сил пыталась идти. Ее ноги отяжелели и передвигались с трудом, как будто она шла через густой бетон.
Требовалось слишком много усилий, чтобы двигаться.
Следующее, что она увидела, это сплошная чернота вокруг.
Раненый, истекающий кровью Тэлон дрался как мог. Каждый раз, когда он поднимался, кто-то из них ослеплял его ярким светом и выпускал еще больше пуль в его тело. Глаза горели как огонь, и он едва мог открыть их.
Он изо всех сил пытался добраться до Саншайн.
Камулус ударом своей божественной силы прижал его к самой дальней от входа стене.
Тэлон впился в него глазами. Тело его пульсировало и болело от потери крови.
Камулус небрежно взял Саншайн на руки и посмотрел на нее:
— А она красивая маленькая штучка, не так ли? Еще более прекрасна, чем в первый раз. — Он оглянулся на Тэлона со зловещей усмешкой, змеившейся по губам. — Ты и понятия не имеешь, что я намереваюсь сделать с ней. — Он поцеловал ее в щеку. — Но обещаю, ты узнаешь.
42
Вязаная одежда с типичным вырезом под горло, с воротником-стойкой и застежкой на кнопки.