« Психотерапевт…» – вновь промелькнула мысль у Клима.
– Да особенно ничего… так, пустяки…
– А вас не настораживает тот факт, что огнестрельные раны, с которыми лежат в больнице две-три недели, у вас стянулись за четыре дня? Или это особенности вашего организма? Когда вы последний раз простужались?
– Лет пять назад. А что?
– Вы занимаетесь оздоровительными методиками? Спортом?
– Да какой там спорт, Виталина Павловна.
– Можно просто Виталина.
– Так, на заводе иногда с мужиками в теннис настольный или бильярд…
– В принципе, я давно уже все поняла.
– Что-то не так?
Она улыбнулась. Трудно было на первый взгляд определить, сколько ей лет. Может быть тридцать, или сорок. Но в женщине чувствовалась и физическая и внутренняя сила.
– Клим, я оставлю вам свою визитку. Позвоните через пару дней. У меня для вас будет интересная информация, – она протянула пластиковую карточку и быстро привстала. – И запомните, это в ваших интересах.
Когда она ушла, он рассмотрел визитку: «Токарева Виталина Павловна. Инженер-дизайнер ООО «Алые Паруса».
Глава 2
Ночной туман обволакивал дорогу, по которой, нарушая тишину, не торопясь ехал полицейский «Уазик». Фыркая мотором, он миновал старый парк. В сумерках деревья зловеще выпирали своими размашистыми ветками. Машина подъехала к заброшенной стройке, оконные проемы в доме зияли во тьме страшными пустыми глазницами.
– Серый, на хрена мы сюда приехали? – водитель Зверев поерзал, – место какое-то жуткое.
– Леша, давай к дому подъезжай, тут постоянно «торчки» толкутся, – старший сержант Николаев кивнул напарнику на скамью возле подъезда. – Сейчас кого-нибудь зацепим. План-то нужно выполнять. У тебя, я смотрю, абсолютно нет служебного рвения…
На скамейке никого не было.
– Может, поехали отсюда? – Зверев передернул плечами. – Что-то мне здесь не по себе.
– Погоди, слышал шорох? – старший сержант вылез из машины, – жди меня здесь.
Он вошел в темноту подъезда, где явно слышался придавленный смех, ему даже показалось, что в окне промелькнуло бледное лицо в капюшоне.
Водитель нервно барабанил пальцами по рулю, и вдруг услышал звуки борьбы и придавленный стон.
– Да что за хрень там творится! – он схватил автомат и побежал к подъезду.
Из темноты на него вышел напарник, с обезумившими глазами, держась за горло. Николаев безвольно опустил руки, кровь хлынула из-под кадыка темным фонтаном, он захрипел и упал на асфальт.
Зверев неожиданно почувствовал сзади удар небывалой силы, ночь перед глазами вспыхнула на тысячу ярких вспышек, и он упал вперед, прямо на окровавленного сержанта, потеряв сознание…
Рано утром следователю Дронову позвонил дежурный из ГУВД.
– Виктор Степанович, нужно выезжать на происшествие. У нас двойное убийство. Возле стройки, у Вишневой, напали на наших патрульных.
– Через двадцать минут буду, – буркнул майор, потирая виски.
Уже почти рассвело, но утро выдалось пасмурным, моросил мелкий дождь. Дронов подъехал к стройке: там уже стояли несколько машин, место происшествия было оцеплено. Он вылез и поводил своими тяжелыми плечами, чтобы взбодрится. В его мощной фигуре чувствовалась большая физическая сила. Подойдя к дому, он увидел трупы патрульных. Вся бетонная площадка вокруг была в бурых пятнах подсохшей крови.
«Да здесь была настоящая бойня…» – следователь закурил.
Светлана Михеева, судмедэксперт, невысокая блондинка, лет сорока, подошла и попросила у него огоньку.
– Витя, похоже дело нелегкое. У нас непростые убийцы, это не какая-то шелупонь. Николаеву перерезали шею от уха до уха, быстро и четко, орудие убийства уточняем. Звереву пробили череп сзади, чудовищным ударом, он умер мгновенно. Все произошло быстро, в течении одной-двух минут.
Майор бросил окурок, притоптал его ботинком, и тяжело вздохнул:
– Похоже, их было двое?
– Да, двое или трое, здесь много следов. Говорят, здесь часто наркоманы ошиваются.
Следователь потер переносицу, и принялся осматривать место преступления.
– Товарищ майор, вот в двадцати метрах, в кустах лежал, – сержант подошел, показывая автомат.
– Так, а что это за вмятины на прикладе?
Михеева внимательно осмотрела оружие:
– Виктор Степанович, похоже, это следы зубов, но вряд ли человеческих…
– Да…– задумчиво сказал Дронов, – как говорится – ни хрена себе неделька начинается…
Виктор Степанович недавно возглавил отдел по особо тяжким преступлениям в Зареченском ГУВД. «Убойный» отдел – как любят называть киношники. Человек он был простой, но дотошный, никогда не упускал мелочей на службе. Иногда, чтобы добиться быстрых результатов расследования, ему приходилось применять к преступникам не совсем «законные» методы. Коллеги прозвали майора «волкодавом». Дронов мог сутками пропадать в отделе, вникая с головой в каждое дело, присутствуя на допросах, задержаниях, и прочих оперативно-розыскных мероприятиях. Жена Екатерина давно махнула рукой, и всегда с терпением относилась к его ночным выездам и срочным командировкам.
Дело с убийством патрульных было неслыханным в городе. Майор решил взять расследование под особый контроль, и даже не из-за того, что это жестокое преступление будет иметь огромный общественный резонанс, а потому что найти убийц «своих» – было делом чести каждого офицера полиции. На совещании полковник Громов поручил создать оперативно-следственную группу для скорейшей поимки преступников и преданию их суду. Но Виктор Дронов уже знал, что до суда преступники вряд ли доживут. В кабинете он достал из сейфа свой незарегистрированный тяжелый «глок». Подержал пистолет на ладони, ощущая холодную вороненную сталь, на рукоятке слева были видны три маленькие незаметные насечки.
В дверь постучали.
– Товарищ майор! Разрешите войти!
Дронов спрятал оружие и пошел открывать.
Капитан Ларин втолкнул в кабинет худощавого, чернявого паренька.
– Вот, познакомьтесь – Юрка Клещ. Вечерами торгует «травкой» на стройке, у старого парка. Практически живет там.
– Ну, Юрий, присаживайся, – Дронов придвинул юноше стул.– Рассказывай.
– А что рассказывать? Не было меня той ночью на стройке. Ушел я рано, еще в семь часов.
– Ушел куда?
– У Кати я был. У Кати Варшавской, на Еременко пятьдесят три,– глаза у парня забегали.
Майор ухмыльнулся.
– А что ты разволновался, как поросенок в мешке? Значит у Кати…ты лучше припомни, мой юный друг, кто там еще мог околачиваться, на вашей вонючей стройке?
– Так это…бомж там один ночевал. Он то в парке, то на стройке, в подвальчике. Семенычем кличут. Я ему иногда кефир или батон куплю, жалко ведь мужичка-то…
Дронов повернулся к Ларину:
– Капитан, вы подвал проверили?
– Обижаете, товарищ майор. В подвале никого нет.
– Значит так. Слушай меня сюда, Клещ. – следователь положил тяжелую руку парню на плечо. – Поспрашивай свою шантропу – кто что видел или слышал той ночью, когда убили полицейских. Времени у тебя – сутки. Иначе сдам тебя, на хрен, капитану Литвинову – за сбыт наркоты.
– Да завязал я, товарищ майор…
– Иди, иди, время уже пошло!
***
Сычев лежал дома на диване, и смотрел фильм о американских «суперменах».
– Клим, когда тебе на работу? – заглянула жена.
– Доктор сказал – еще три дня дома посидеть. И кстати, мне после обеда по делам нужно съездить.
– Куда это? – Юля удивленно приподняла бровь.
– Да Генке Горшкову с электропроводкой дома обещал помочь.
– Только недолго, Клим, ты еще на больничном. Ногу не напрягай!
– Не волнуйся. В попу раненый джигит – далеко не убежит…
После обеда Сычев приехал в кафе «Панорама». Виталина пришла раньше, она сидела за крайним столиком у окна. В бирюзовом костюме, ярко накрашенная, сейчас она была похожа на бизнес-леди.