— Мистер Квестин, — проскрипела Повелительница Огня. — Больше не префект. Как к вам теперь обращаться?
— Как будет угодно леди.
— Проклятие. Именно сейчас вы были бы мне нужны как мой подчиненный или хотя бы как префект Юго-Западного округа. Может, вы согласитесь, чтобы я обращалась к вам: «капитан тайной стражи Квестин»? Нет? «Майор Квестин»?
— Боюсь, это невозможно. Когда я состоял на службе городу, вы уже получили самое лучшее, что могла предоставить моя префектура, а именно господина Кубера. Хорошее приобретение, осмелюсь предположить. Он блестяще справляется с работой привратника.
— Очень остроумно, — леди сжала губы, оглянулась и смерила взглядом Кубера.
Тот уставился перед собой и, вроде бы, боялся мигнуть. А еще сделался грустным-грустным.
— Он справляется. Но привратников я бы нашла и без него. Мне нужны идеи, нужен настоящий сыщик. Была надежда, что этот молодой человек чему-то у вас научился. Все, что он смог предложить, отпечаток ладони преступника.
— Да, сегодня попался репортер «Вечернего Эверона», отличная добыча, — Дженни наконец не сдержалась. Ну, сколько же можно молча хлопать глазами, когда в ее присутствии идет обмен такими любезностями? — Интересно, его уже казнили, или еще нет?
Урсула зыркнула в ее сторону, но Дженни с удивлением поняла, что совершенно не боится огоньков, промелькнувших во взгляде Повелительницы Огня. А что, ведь теперь они на равных, обе чудовища.
— Я понимаю ваши чувства к лейтенанту Куберу, — произнесла леди, — но это была самая лучшая идея из всех, что смогли выжать из себя мои подчиненные.
— Сочувствую, — Дженни скорбно опустила глаза. — Если эта глупость была лучшей идеей, то остальные, значит, совсем уж никуда не годятся.
— Глупость? — Урсула нахмурилась, но голос не стал более злым. В нем скорее чувствовалось любопытство. — А что с этой идеей не так? Все новые люди проходят проверку. Этот репортеришка был чист, у него алиби, но рано или поздно метод Кубера может принести плоды.
— Конечно, может, — теперь, когда Дженни не сдерживал страх, она была готова болтать и дальше, лишь бы Кубер стал еще грустнее, — если вашей милости угодно так считать. Только у лорда Фейферса был пес, и он не залаял при появлении убийцы, значит, запах был ему знаком. Вряд ли вы поймаете Черную Руку, если будете проверять только тех, кто на Вулкане впервые, и кого, стало быть, пес Фейферса должен был облаять.
— Пес! — каркнула леди Урсула. — А ведь верно! Если животное снова встретит убийцу, может отреагировать. Лейтенант, разыщите собаку и держите здесь, рядом с воротами. Поглядывайте, вдруг кого-то узнает. И обращаться с псом хорошо, слышишь? Это же собака лорда Фейферса. Ответишь за нее головой.
— Слушаюсь, леди.
— Теперь он не только привратник, но и псарь, завидная карьера, — печально заметила Дженни. — Правда, дядя? Вряд ли такие возможности есть у тех, кто честно служит в префектуре.
Похоже, грусть, охватившая Дональда Кубера, наконец достигла предела. Отлично! Утро прошло не зря.
Когда леди кивком позволила им проваливать, Дженни расслышала за спиной скрипучий голос тетки:
— Знаешь, что, лейтенант? Похоже, мне все-таки досталось не самое лучшее, что могла предложить префектура Юго-Западного округа. Собака. Почему это никому не пришло в голову?
Глава 2. Загадочные улыбки и синяки
За воротами Дженни огляделась. Вулкан с его тайнами, странными церемониями, печальным лейтенантом Кубером и мрачными взглядами леди Урсулы остался за неприступной стеной. По другую сторону площади лежал Эверон с его суетой, копошащимися под ногами ратлерами, криками прохожих, пестрыми вывесками и всем таким прочим, что наполняет ужасом душу провинциала, впервые попавшего в столицу.
— Спорим, что сейчас подкатит извозчик? — спросила она. — А на козлах будет сидеть агент тайной стражи?
Желающих спорить не нашлось.
— Я вижу, ты не настолько устала, что все еще способна строить верные умозаключения, — признал Квестин. — Значит, мы можем немного пройтись пешком.
— Именно это я собиралась сама предложить. Осталось проверить одно предположение… где-то здесь рядом.
Дженни полистала свой блокнот. А ей есть, чем гордиться! Уже четыре страницы заполнены записями и сердитыми рожицами. Сразу видно, как много и как старательно она трудилась в агентстве. На первой странице, непосредственно перед рожицами, был записан адрес, и Дженни его огласила: