Тетка заговорщически подмигнула:
— Хочешь с тем кудрявым вдвоем прогуляться? Ладно, оставляй мальца.
Ну, не объяснять же ей, что Дженни сейчас на задании? Пусть думает, что хочет.
Выйдя на порог, она кивнула Максу:
— Можешь войти.
— Зачем это?
— Как зачем, тебе велено присматривать за моими шмотками. Хозяйка разрешила посидеть внутри, а не стоять караулом на входе. Такая добрая женщина!
Макс вовсе не считал, что ему крупно повезло, но спорить не стал и покорно отправился в мастерскую. Гаю она сказала:
— Работа будет готова к вечеру.
— Я должен помочь тебе принести все обратно! — тут же выпалил тот. — Как ты смотришь, если мы подождем вечера в городе, а? Тебе же не обязательно возвращаться в агентство?
— Не обязательно, — Дженни вспомнила, что нужно загадочно улыбаться. Хотя с Гаем это было не обязательно, он и сам был вполне настроен на сотрудничество со следствием. — А что ты предлагаешь?
— Просто погуляем, поговорим. Или еще что-нибудь придумаем.
— Ладно. Но ты будешь меня развлекать, договорились? Я уверена, что, работая в «Вечернем Эвероне», ты слышишь немало любопытного. Я как-то раз была в редакции «Зоркого Глашатая». Забавное место. Наверное, у вас тоже что-то такое, похожее.
— «Глашатай» это помойка! — выпалил Гай. — Мы совсем другое дело!
Наверное, у него это вырвалось само собой, потому что все в их редакции так считают и повторяют по тысяче раз в день. Ну и вырабатывается привычка.
— Не знаю, не знаю… О «Вечернем Эвероне» я могу сказать только одно: ваш художник плохо меня нарисовал. Если твоя газета так работает с фактами, ей нельзя доверять. Но, так и быть, я дам тебе шанс. Расскажи мне о посещении Вулкана. Если расскажешь интересно, я переменю свое мнение. Что мистер Ковес услышал в паузах между словами его милости Истригса-старшего? По-моему, во всем этом деле с мирным договором есть какая-то загадка. Я не разбираюсь в политике, но обожаю загадки.
— Мистер Ковес… — Гай вдруг насупился. — Да я и сам могу разгадать все их интриги.
Дженни поняла, что взяла неверный тон. Ну, конечно же, Гай хотел показать, на что способен, если не сотрудникам, то хотя бы ей! Нужно его поддержать.
— О, — протянула она. — Ты такой проницательный! Сразу видно, что ты почитаешь Терлиозину, не то, что мой дядя. Он даже сбегал на почту за «Вечерним Эвероном», много раз перечитывал речь лорда Вестокена, да только не понял, в чем соль этой политической игры. Расскажи, а? Мне так хочется утереть нос дяде. Представляешь его физиономию, когда я выложу все секреты, над которыми он ломал голову?
Так, где там у нас загадочные улыбки? Дженни уставилась на собеседника, старательно выстраивая на лице выражение, которое казалось ей очень профессиональным, как у настоящего детектива. Сдержанное любопытство и внимание к собеседнику, и все это в легком движении уголков губ.
— Хорошо тебе, — Гай тоже расплылся в улыбке, — так просто утереть нос начальству. Эх, если бы мне что-то принести в редакцию, такое, чтобы даже мистер Ковес не смог! Ну ладно, я тебе помогу. Уж я-то знаю, каково это, когда тебя не ценят. Слушай, в чем здесь фокус.
Дженни старательно захлопала ресницами. Гая это вдохновило, он расправил плечи, набрал в легкие побольше воздуха и начал:
— Ты, конечно, понимаешь, что между партией Вестокена и Истригсами непримиримая вражда. Кое-кто считает, что Вестокен сам претендовал на роль главнокомандующего на Гранделине. Ресурсы к него есть, сторонников много.
— Вот как? — перебила Дженни. — Сторонники? У этого надутого надменного лорда?
Любого лорда Вулкана можно назвать надутым и надменным, не ошибешься. Ну, разве что Готвинги с их нечистой кровью исключение.
— Дело же не в том, что Вестокен кому-то по душе, — объяснил Гай. — Просто неприязнь к нему гораздо меньше, чем неприязнь к Истригсам, которые прибрали к рукам важные государственные должности. У них многочисленный клан, знаешь ли, им союзники не нужны, а почетных постов не так уж много. Дай им волю, они захватят все важные должности. Вестокен не боится бросить вызов этой семье, только поэтому его поддерживают все, кто сам боится выступить против клана Истригсов.
— О-о, вот в чем дело! Но продолжай, пожалуйста. Для меня жизнь на Вулкане — сплошная загадка, а ты так хорошо объясняешь. У меня просто глаза раскрылись.
И она уставилась на Гая, как можно шире распахнув веки, чтобы показать, как именно они раскрылись. Гай опустил голову, на его щеках проступили розовые пятна. Это выглядело очень мило.
— Ну, так вот… — пробормотал он, собираясь с мыслями.